Перерожденная
Шрифт:
Не знаю, сколько продолжалась моя истерика, почти звериное безумие. В какой-то момент я кулем свалилась у двери, которую напрасно пыталась пробить, и, дрожа всем телом, скрючилась на полу.
Когда во мне пробудилось нечто другое, толком даже не поняла. Только что меня будто хлестало плетью от страха за жизнь любимого, раздирающей на части боли, как вдруг все сменилось иными ощущениями. Тело запылало огнем, иссушающим вены. В горле стало так сухо, что я с трудом могла дышать. Язык распух и едва шевелился во рту. Пароксизмы
Жажда… Невыносимая, мощная, как ураган, заслоняющая собой все прочие эмоции и чувства.
Светлый бог, что со мной происходит? Это было даже сильнее, чем в тот жуткий третий месяц, когда жажда стала повелительницей моего разума, диктовала условия и подчинила себе все. Сейчас было гораздо хуже. Она была еще сильнее, но я полностью осознавала себя. Понимала разумом, что происходит, пыталась бороться и не могла.
Кровь… При одной мысли о пряной живительной крови тело сотрясало от все новых и новых судорог. Я жаждала крови! Проткнуть чью-то кожу, словно оболочку драгоценного сосуда, проникнуть к средоточию самой жизни…
Дверь распахнулась так резко, что я даже не поняла этого сразу. Увидела склонившегося надо мной Черного Лорда, чьи глаза горели мрачным огнем. Губы, скривившиеся в недоброй усмешке, произнесли странные слова, смысл которых не сразу достиг до терзаемого муками разума:
— Не иначе как знак судьбы, не находишь? Вот и выход, моя девочка! То, что ты, наконец, перешла на последнюю стадию.
Из последних сил я попыталась приподняться, но со стоном откинулась обратно. Черный Лорд легко поднял меня на руки и понес куда-то, его звенящий голос доносился словно сквозь слой тумана:
— Я выполню свое обещание, Тея. Убивать тех, за жизнь которых ты просишь, не стану. Даже твоего Воина убивать не придется. Последнее ты сделаешь сама.
Сначала я не поняла. Разум отказывался воспринимать весь жуткий смысл сказанного. Дошло только тогда, когда мы дошли до одной из камер и Черный Лорд нажал на рычаг. Отодвинулась пластина, укрывающая от наших глаз камеру. И я увидела Диора, сидящего на кровати. Он тут же вскочил, как только увидел нас, кинулся к прутьям решетки.
— Тея! Что ты с ней сделал, ублюдок?
Послышался издевательский смех существа, прижимающего меня к своей груди.
— Вопрос в другом, Воин. Что сделает с тобой она?
Быстрым, едва уловимым движением Аттий отодвинул засов и швырнул меня прямо на руки Диору. Потом закрыл дверь и встал в шаге от решетки, глядя на нас все с той же дьявольской жестокой усмешкой. Усмешкой, в которой сквозило безумие.
Воин все еще не понимал того, что вдруг с безжалостной четкостью осознала я. Последняя стадия перерождения. Миг, когда я должна буду окончательно стать вампиром. Но для этого мне придется совершить то, что вызывало ужас и беспомощный протест.
Вспомнились слова Базианы — спокойные и рассудительные — кода она рассказывала об этом моменте. «Полностью процесс перерождения
Бабочка… Скорее, чудовище, вырвавшееся из кокона и прогрызающее себе путь к новой жизни ценой чужой. Самое страшное, что в моем случае ценой жизни того, кого люблю.
— Нет! — я закричала так отчаянно, что встревоженный Диор сильнее прижал меня к груди и с болью спросил.
— Что происходит? Тебе плохо? Что они с тобой сделали?
По моим щекам полились бессильные слезы.
— Диор, отпусти меня, — жалобно выдавила. — Очерти круг, чтобы я не могла добраться до тебя.
— Круг? — он судорожно сглотнул, наконец, осознав, что я пытаюсь ему сказать. Потом его лицо дернулось. — Здесь нет специальной краски. Я не смогу этого сделать.
Я уткнулась в его грудь и зарыдала, подвывая как раненый зверь. Но стало только хуже. Его запах — безумно приятный, такой желанный — сводил с ума. Мои десны тут же зачесались, выпуская клыки.
— Отпусти! — отшатнулась от него так резко, что в голове помутилось. — Или я наброшусь прямо сейчас.
Диор осторожно положил меня на кровать и застыл надо мной, стискивая челюсти.
— Чем я могу помочь тебе? Если нужна моя кровь, то ты можешь…
— Нет! — почти с яростью выпалила я. — В этот раз все будет не так, Диор! Я перерождаюсь. Мне будет недостаточно нескольких глотков. Мне будет нужна твоя жизнь.
Некоторое время он стоял молча, с побелевшим, почти страшным лицом. Потом резко развернулся к наблюдающему за нами безжалостному чудовищу.
— Что с ней будет, если она не получит сейчас жертву?
Аттий посмотрел на него с удивлением, словно не ожидал такой реакции. Полубезумная усмешка сползла с лица, глаза прищурились.
— Она умрет, — холодно отчеканил он. — Но этого не произойдет. Вампир в таком состоянии сопротивляться жажде не сможет. Так что тебе следует приготовиться к смерти, Воин.
Диор отвернулся от него и вернулся ко мне, с трудом сдерживающей слетающие с губ болезненные стоны. Сел рядом на кровати.
— Пей, — глухо сказал он, обнимая и привлекая к себе, утыкая мое лицо в свою шею.
— Нет! — я изо всех сил оттолкнула его. — Лучше умру!
Боясь, что он снова попытается предложить мне себя, молниеносным движением взмыла в воздух и вскоре оказалась в углу. Обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом, застыла так, стараясь не дышать и даже не смотреть на Диора. Пусть Черный Лорд катится к черту! Я смогу сопротивляться. Для меня лучше умереть, чем причинить зло моему Диору. Услышала осторожные шаги приближающегося ко мне Воина и вскинула голову, с яростью выпалила: