Перерожденная
Шрифт:
— Не смей! Если любишь меня, не подходи!
Его лицо исказилось от боли.
— Я не могу позволить тебе умереть! — глухо проговорил он.
— А я не могу позволить умереть тебе! — выпалила и закусила до крови нижнюю губу, чтобы инстинктивно не оскалиться от близости такой желанной живой плоти. — Если сделаю это, вся моя жизнь превратится в ад. Ты этого хочешь, Диор?!
Он обхватил голову руками и отошел. Опустился на пол в противоположном углу и оттуда теперь с болезненным выражением наблюдал за мной.
Я снова уткнулась лицом в колени и запретила себе даже думать о
Секунды растягивались в минуты, минуты казались часами. Я потеряла счет времени, для меня оно стало одной нескончаемой вереницей боли и борьбы с инстинктами. Когда становилось совсем уж нестерпимо и тело само рвалось взвиться в воздух и накинуться на единственный возможный источник пищи, я вызывала в себе образы-воспоминания. Моменты близости, единения не только тел, но и душ. Моменты, когда все во мне пело от любви к этому мужчине. Они помогали не воспринимать его сейчас только как источник крови. Он для меня нечто большее. Смысл моей жизни! Яркое солнце, без которого я не могу и не хочу жить!
В какой-то момент услышала из-за решетки раздосадованный возглас Черного Лорда:
— Что ты делаешь с собой?!
— Нереально так долго сопротивляться этому, — послышался задумчивый голос Домития.
Я вскинула голову и почти невидящим взглядом уставилась сквозь прутья решетки. Они все были здесь. Члены клана, который должен был стать моим, но теперь уже вряд ли станет. Я переиграла их. Губы тронула горькая улыбка. Лицо Аттия было искажено от целой бури эмоций. Он явно не ожидал, что все пойдет не так. Аррия же и Моль смотрели с затаенным ожиданием, хоть ничего и не говорили. Наверняка они лишь обрадуются подобному исходу.
— Пей из него! — выплюнул Черный Лорд, встретившись со мной взглядом. — Перестань бороться!
— Иди к нечистому! — в тон ему откликнулась я и снова уткнулась в колени, погружаясь в какое-то полутрансовое состояние из зыбких образов-воспоминаний, помогающих удержаться на плаву, побеждающих жажду и принимающих смерть.
— Упрямая девчонка!
Я даже не обратила внимания на новый вопль того, по чьей вине через все это проходила сейчас.
— Тея…
А вот этот голос, полный боли и нежности, все же вывел из равновесия.
— Диор, не надо, не говори со мной… — почти взмолилась, поднимая на него затуманенные глаза. — Я сделала выбор. А ты должен выжить.
— Думаешь, я отпущу его? — послышался едкий возглас Аттия.
— По крайней мере, он умрет не от моей руки, — устало сказала и снова уткнулась в колени.
Услышала новое ругательство утратившего самообладание Черного Лорда. В душе даже шевельнулась робкая надежда. Если он поймет, что я не сделаю того, чего он хочет, то может отказаться от задуманного. Выпустит из клетки. А сейчас для меня самое важное — держаться подальше от Диора. Думать о том,
— Тея!
Крик полоснул по живому, заставив вынырнуть из убаюкивающей пелены транса, в котором даже жажда уже притупилась, а я чувствовала, как жизнь вытекает по капле. Но этот крик перевернул все в душе, вырвал из состояния обреченности. Верика! Я вскинула голову, глядя, как вампиры расступились, выставляя на обозрение сестру с прижатым к горлу кинжалом. Держал оружие у ее горла мужчина. Человек, в котором тоже угадывалось смутное сходство с Черным Лордом. Наверняка еще один его дальний потомок.
— Отпустите ее! — прошипела я, застывшим взглядом глядя на лезвие у трепещущего горла сестры. Своим вампирским зрением могла разглядеть каждое биение пульса на ее шее, слышала, как бешено колотится сердечко. Сестра смотрела с холодной обреченностью.
— Не поддавайся им, — вдруг прошептала она, за что мужчина сильнее надавил на ее горло, заставляя выступить на нем алые капли.
Мы с Диором одновременно ринулись к решетке и бессильно ударились о ее прутья.
— Мерзавцы! — процедил Воин, с презрением глядя на Аттия. — Сражайся, как мужчина, а не веди себя, как трус!
Черный Лорд раскатисто расхохотался.
— Я давно уже не ведусь на подобные манипуляции, мальчик, — едко заметил он.
Тут же развернулся ко мне:
— Сейчас я даю тебе выбор, девочка. Жизнь твоей сестры за жизнь Воина. Если и дальше продолжишь упрямиться, мой дорогой родственник перережет ей глотку. И поверь, сделает это с удовольствием. Да, Гардис? — тот изобразил кривую усмешку, выказывая полное согласие. — А знаешь, почему? Если не придется превращать твою милую сестренку в вампира, эта участь достанется ему. А он об этом очень даже мечтает. Так что и колебаться не будет.
Глядя в черные глаза Гардиса, такие же, как у Аттия, я поняла, что так и есть. Для него жизнь моей сестры не значит ровным счетом ничего. Весь ужас ситуации, в которой я очутилась, не укладывался в голове. Как можно сделать такой выбор?! Жизнь сестры или жизнь любимого?
Новый приступ жажды заставил все тело содрогнуться и я рухнула на колени. Диор тут же оказался рядом, обнимая за плечи. Я увидела его напряженное, полное решимости лицо.
— Я не боюсь смерти, Тея. Уже говорил.
— Нет!
Я закричала так отчаянно, что захлебнулась собственным криком. Видела над собой янтарные глаза, смотрящие с глубоким искренним чувством, и понимала, что этот мужчина и правда готов умереть. Ради меня. И от этого хочется разодрать в клочья собственное предающее меня тело, полное звериной жажды. А еще с горечью осознала, что винить во всем могу только себя. Свой детский эгоизм, заставивший безрассудно идти наперекор разуму. Легкомысленно надеяться, что все как-то образуется само собой, что все будет хорошо несмотря ни на что. Не слушать доводов тех, кто пытался образумить. И в итоге повзрослеть по-настоящему, но какой ценой?! Ценой жизни того, кто заслуживает жить гораздо больше глупой безрассудной девчонки, всегда сначала делающей, потом думающей.