Пересечение

Санчес София

– Что вы несёте? – Всплеснула Марьяна руками, не веря своим ушам.

– Не стройте из себя невинность, вы соучастница этого человека и мой большой друг исправник очень заинтересуется этой историей, а я тому свидетель, - злобно произнесла Сарасова, а у Мари задрожали руки.

– Я ничего не знаю, - закачала головой Марьяна.

– Конечно, - комично хохотнула та. – Только доказывать это вы будите в суде. Хотя знаете я не такая плохая и если вам дорога шкура этого убийцы, я готова обменять свои обвинения на ту самую расписку.

– Да как вы смеете в моем же доме

шантажировать меня, - в не себя бросила она.

– Последнее слово за мной, графиня, - прочеканила та, - я жду ту бумагу через седмицу, и у вас есть много времени подумать, а у меня подготовить весомые доказательства против вашего слуги и вас конечно же. Я буду ждать вас у себя, дорогу вы знаете.

Сарасова стуча каблуками ушла, оставляя Мари в смятении чувств. Она не знала обманывает та или говорит правду, а пролить свет может только Карл Филиппович. Он как на грех появится только завтра и придётся ждать, другого не дано. Марьяна страшно устала, последнее время в свете всех событий, она хотела только покоя, к тому же ей передали письмо от княгини Королёвой, которая приглашает на чай, а там обещает быть и младшая из Сарасовых.

Марьяна решила зайти к Фросе, захотелось обнять её и как раньше положить голову ей на колени. Она осторожно постучалась, а после вошла к няне, которая встретила её объятиями. Замечая печальный вид Мари, она принялась спрашивать, а та все рассказала – о Протасове, о визите Сарасовой, о её угрозах к ней и Карлу Филипповичу. Как в детстве Фрося гладила ее по голове и шептала, что все будет хорошо, а Анна Степановна с небес поможет во всем. После Мари измученная положила голову на её колени. Фрося же принялась петь и успокаивать расстроенную девушку, обещая бы во всем подмогой.

С утра было хмуро, небо точно отражало настроение Мари. С вечера она так и заснула рядом с Фросей, быть одной совсем не хотелось. После они сидели в столовой и завтракали, обсуждая простые житейские темы.

Скоротав время в библиотеке Марьяна ждала управляющего. Она стояла напротив портрета графа и просила не оставлять её, умоляла дать ей сил и сделать так, чтобы слово княгини оказались ложью. Её мысли прервал лакей сообщая, что Карл Филиппович прибыл и уже в доме. Не теряя и минуты, Марьяна бросилась на его поиски -хотелось скорее все узнать.

Она нашла его в кабинете, он по обыкновению раскладывал бумаги в ящики бюро. Марьяна закрыла дверь и с серьёзным видом смотрела на него.

– Все прошло более чем, - начало он. – Через месяц земли станут вашими, я про Протасовку, да и уладил ту давнюю денежку в Толково. Помните?

– Не это сейчас главное, - кусая губы двинулась она на него. – Вчера приезжала Сарасова и обвинила вас в каком то преступлении. Я ничего не понимаю! При чем тут вымышленный барон Нейман? При чем тут ваша связь со всем этим?

Мари рассказала обо всём, что говорила княгиня, не забыв ни одного слова, о её угрозах, шантажа и расписке. В свою очередь Карл Филиппович глубоко задумался и вздыхая принялся за объяснение.

– Не стану отрицать, Марьяна Васильевна, - глухо произнес он. – Была эта история за пять лет до вашего появления. У графа нашелся недоброжелатель, тот из

купцов был и требовал земли в свое владение, за которые Николай Платонович уже расплатился с покойный отцом Прохора, так звали того купца. Тот не верил, называл обманщиком хозяина - угрожал, а в последнее время и вовсе преследовал. Однажды, дело было в Петербурге, выследил купец графа, нож наставил, так завязалась драка, тот даже ранил хозяина. Я во время подоспел, когда Прохор схватил за горло Николая Платоновича, я со всего маху и швырнул того, чтобы спасти графа. Ударился купец об угол да и помер на месте. На улице дело было, нашлись свидетели, меня тогда в острог упекли, а граф решил во что бы то не стало меня спасти от смерти. Тогда дабы не пачкать свое имя в таком неприглядном деле, хозяин решил назваться бароном Нейманом. Он буквально выкупил меня у знакомого судьи, а дело замяли.

Карл Филиппович смахнул испарину со лба и задумавшись замолчал, точно вновь переживал произошедшее. Мари смотрела на него и понимая как дорожил им Николай Платонович, не сомневалась в невиновности управляющего. Как бы там не было – он всегда останется её правой рукой.

– Значит вот почему вы назвали своим хозяином барона Неймана, когда играли с Протасовым, - кивая головой произнесла Марьяна.

– Да, - буркнул тот. – Ради вас я сделал бы тоже самое.

– Я не сомневаюсь, Карл Филиппович, только сейчас вам угрожает княгиня Сарасова и я не хочу, чтобы она исполнила свои угрозы, - произнесла она, нахмурив брови. – Вам надобно уехать подальше. На время.

– Нет – это не выход, - стуча костяшками пальце по столу заявил он. – Я не могу рисковать вами. Ежели уеду я, княгиня предпримет против вас свои обвинения, вас осудят за соучастие, а с её связями это не сложно.

– Но тогда я готова отдать ту расписку, - уверенно сказала Мари. – Вы дороже, чем эта бумага.

– Нельзя, Марьяна Васильевна, - бросить он, и принялся ходит перед ней из стороны в сторону. – Нельзя идти на поводу у Сарасовой, нельзя сворачивать с пути.

– Боже, - обречённо вздохнула Марьяна, - но что же тогда?

– За меня не волнуйтесь, - заявил Карл Филиппович, - я разберусь, в крайнем случае наш поверенный не последний человек в этих делах. Надобно подождать, а точнее доказать мою вину, найти свидетелей очень непросто, а возможно Сарасова просто блефует и хочет запугать.

– Предлагаете просто ждать и ничего не предпринимать? – Округлила глаза Марьяна.

– Да, именно, Марьяна Васильевна, будем ждать, а главное не о чем не беспокойтесь, - заверил тот.

– Мне бы ваше спокойствие, Карл Филиппович, - грустно улыбнулась она.

– Прошу, не волнуйтесь, будем жить как жили, - глотнув коньяка произнес он.

– Что же ещё нам остаётся, - вздохнула она.

После они принялись за расходную книгу, где подсчитали и сверили все затраты и прибыли. И все же несмотря на спокойствие управляющего, Мари никак не могла найти покоя, она опасалась за него, ведь княгиня не просто угрожала, а знала как действовать. Но ничего не оставалось как ждать и надеяться на лучшее, только с верой она могла без страха взглянуть в будущее.