Пересечение
Шрифт:
– Да, - сказала она, когда Андрей отпустил её и отошёл подальше.
– Со мной все хорошо. Андрей Петрович уже уходит.
– Ну уж нет,- закачал он головой - мы не все выяснили.
Глава 71
Карл Филиппович, зная что князь заперся с Марьяной - принялся стучать. Андрей не обращая внимания на угрозы управляющего стоял на своём, а точнее напротив Мари, не желая отступать.
– Выйдите, - указывала она пальцем
Такой расклад Протасова устраивал и он повернул ключ, обернувшись на серьёзную Марьяну. Едва он показался в проёме, как немец оттолкнул его подальше и ворвался к хозяйке, что по-прежнему стояла растерянно поглядывая на дверь.
– Марьяна Васильевна, что случилось? Он что-то сделал? – Затараторил тот, испуганно осматривая девушку.
– Все в порядке, Карл Филиппович, князь несколько обезумел, увидев в лесу Сарасову, - усмехнулась она.
– Проходимец, ещё чтит себя дворянином, - пробубнил управляющий, зная всю ситуацию. – Прикажете гнать его в шею?
– Я пожалуй уделю ему пару минут, - сказала Марьяна.
– Проводите его в библиотеку.
– Я буду находится за дверью, когда вы останетесь с ним, - заявил тот.
– Отлично, Карл Филиппович, - одобрительно кивнула она.
После Карл Филиппович уже повёл князя вниз, хотя тот знал в доме каждый угол. Управляющий свирепо сверкал глазами на спокойного Протасова, сдерживая себя, но кулак так и чесались проучить за то, что тот так вероломно потревожил его хозяйку.
– Ни к чему это, - сказал Андрей, - я знаю где находится библиотека в этом доме. Али забыл, что я был хозяином этого дома?
– Скажите спасибо, что я не спустил вас с лестницы за подобное, - огрызнулся немец, шагая вперёд.
– Видимо этого не приказывала твоя хозяйка, - отозвался князь. – Ты же пёс и должен выполнять все приказы.
– Слушай, князёк, ты мне уже поперёк горла, - остановившись и смирив Протасова взглядом парировал Карл Филиппович, - и лучше не нарывайся иначе пожалеешь.
– Угрозы от слуги?- Вскинул тот брови.
На это немец сузил глаза и полоснул чёрным взглядом, в котором читалась угроза. Андрей только криво усмехнулся, а затем опередив управляющего зашёл в библиотеку.
Следом подоспела Марьяна и в дверях кивнула управляющему, поблагодарив его всё. Когда она вошла, князь стоял напротив портрета Николая Платоновича и смотрел на него с неприязнью и усмешкой. Мари прикрыла створку и вздохнула, ей стало грустно, впрочем как и всегда, когда она вспоминала об умершем отце.
– Этот старик оказался хитрее чем можно было подумать, - Андрей перевёл взгляд на стоящую рядом девушку.
– К чему это вы? – Вскинув голову Мари прошла к окну, наблюдая как сгущаются сумерки.
– Кто бы мог подумать, что он так богат, - продолжал князь.
– Припоминаю, что он некогда знал мою мать и даже бывал у нас, но я и подумать не мог.
– А что бы изменилось ежели бы вы знали? Вы бы продолжали нагружать меня работой? Заставляли приносить вам чай? –
– А почему бы и нет? – Засмеялся Андрей.
– Вы находите это смешным? Хотя не отвечайте, итак все понятно, - ухмыльнулась она. – Я не намерена слушать сей вздор! Чего вы хотите?
Он пристально на неё посмотрел, точно хотел проникнуть в самую душу, заглянуть в самые потаённые уголки и лучше понять ее. Мари выдерживала взгляд, упорно смотря в синие глаза, казавшиеся в полутени чёрными.
– Не играй со мной, - глухо произнес он. – Не нужно этого.
– Ежели вы хотели сказать это, то ….
Она едва указала ему на дверь, а он бросился к ней – схватив в плотное кольцо и когда нашёл губы, то жадно впился в них. От неожиданности его действий, Мари пошатнулась и едва не потеряла равновесие, а Андрей сильнее держал её. Ему хотелось испить её до дна, узнать полностью, но она так близко и так далеко, он чувствовал свою принадлежность ей, знал что стремится всем телом и душой к ней. Оставалось мириться с необъяснимой страстью, пытаться обуздать вождение и держаться стойко, дабы он не имел на нее прав. Они так далеко друг от друга, их слишком многое разделяет, но эта близость – мимолетная и яркая сжигали его, выпуская наружу внутреннего зверя.
Он принялся покрывать поцелуями её лицо, шею – они пахли ванилью, сладкими цветами и его нос проходил по коже бороздками, желая запомнить её и насладиться ей. Марьяна же на удивление себе, отозвалась на его дикие поцелуи вперемешку с объятиями, она чувствовала его руки на спине, шее, они буквально заставил её выгибаться в струну, покориться этой страсти. Она хотела, пыталась оттолкнуть его, но слабость в руках и то что она у самой стены не позволяющей отойти – играли против неё.
– Мари, - шептал он ей на ухо, а его рука гуляла по её спине. – Я хотел сказать, что постоянно думаю о тебе.
Когда он с силой смял платье на её бедре, она дернулась в его руках, точно птичка, рвущаяся из липкой паутины. Андрей нехотя отпустил её, понимая что хочет невозможного, а Мари отскочила в сторону портрета и хватая воздух влажными и распухшими от поцелуев губами, сурово бросила взгляд на него.
– Уходите, Андрей Петрович, - она принялась поправлять наскоро растрепанные волосы.
– Всё что я сказал правда, - едва успокоив дыхание сказал он.
– Это ничего не меняет, - тихо произнесла она.
– Я хотел, чтобы ты это знала, - смотря в сторону произнёс он глухо.
– Карл Филиппович вас проводит, - отозвалась Марьяна.
Она хлопнула створкой, а вскоре подоспел управляющий и приказал уходить. Андрей погруженный в себя беспрекословно направился к выходу. Он думал, как нелепо и глупо собираться идти под венец с одной, трепетно желая другую. Усевшись в седло, он рассуждал о том, что невозможно запретить себе думать о той, кто возможно осуждает, презирает и никогда не почувствует тоже что и он. Пугаясь своих мыслей и ее власти над собой, он до боли кусал губы, которые несколько минут назад обладали её устами.