Пересекающиеся миры
Шрифт:
Тропинка, ведущая к озеру, шла через заросли малины, земляники и черники, и друзья невольно лакомились всю дорогу. Почти на дороге Лев нашел пять подосиновиков. И все бросились на поиски грибов. Их оказалось огромное количество. Брали только белые и подосиновики. Это занятие так увлекло друзей, что к озеру они пришли с тремя туесками грибов. Сняв рубашки, они сделали из них подобие корзин и собирали в них грибы. Занятие было радостным и полезным.
– Будем делать заготовки на зиму, – сказал Юра.
– Ты что, решил здесь поселиться? –
– А что? Вызову сюда Лику и Жана и будем жить в этой избушке.
Вода в озере блестела, как зеркало. Она была какой-то особенной, хотя в чем эта особенность, никто из мужчин не мог бы объяснить. Было решено поплавать и осмотреться.
– Здесь наша надежда на возращение, – говорил Лев. – Но прошу вас, ребята, будьте осторожны. Нам нужно еще многое изучить здесь, собрать доказательства. Поэтому случайно не попадите в тоннель. Но обнаружить бы его не помешало.
С этим все согласились и дружно нырнули в воду.
Измена
Поиски Ланка ни к чему не привели. В поселке все были живы и здоровы, и никаких аварий ни с кем не происходило. Заинтересовавшись отъездом соседей, Ланка вечером сосредоточился на них. Он долго не мог увидеть женщин, просидев более пяти часов. К рассвету, вконец измученный, он решил передохнуть, и тут в шаре увидел Наталью с Ликой и маленьким Жаном возле ямы с медведями. Малыш в восторге бегал и заглядывал в яму со всех сторон.
Наконец, один медвежонок по стволу дерева поднялся к краю ямы и взял из рук ребенка конфету. Восторгу малыша не было конца. Испуганные женщины подбежали к нему. Наталья взяла его на руки, но малыш так умоляюще сложил ручонки, как в молитве перед святой девой, что Наталья отпустила его и сама дала медвежонку конфету.
Лика, грустная и неразговорчивая, стояла рядом, и Ланка понял, что мать увезла дочь и внука, чтобы отвлечь их от горя.
– Так, – сказал Ланка. – С женщинами, вроде все ясно, а вот с их мужиками – ничего.
Он попытался сосредоточиться на французе, но усталость бессонной ночи заставила его отложить занятие. Он пошел в сад, лег в гамак и мгновенно уснул. Во сне он увидел двух парней, явно не русских. Один из них весь был покрыт волдырями, которые гноились и воняли. У второго ожог был на заднице и ногах. Он чем-то смазывал себя и помогал другу смазывать его раны. Тот просто выл от боли, и глаза его были налиты кровью и ужасом.
Даже во сне Ланка удивлялся, чем он им помешал. Он мог дать голову на отсечение, что он их не знает и никогда не видел. Значит, кто-то их нанял. С этой мыслью он проснулся. Оказалось, что он проспал весь день. Наступающий вечер почему-то пугал его. Ему вдруг очень захотелось в Москву, в семью к жене и детям.
Ланка встал, быстро оделся, выкатил из гаража свой BMW и, закрыв все двери усадьбы, уселся за руль. Дачу он покидал с радостью. Ему пришла в голову неплохая мысль. Взять жену и младшего
Дома он никого не застал, но в мусорном ведре совершенно случайно сверху увидел две сигареты Парламент. В холодильнике стояла начатая бутылка Мартини. Ему все это не понравилось. Его жена не курила и не пила. Значит, были гости. Он прошел в комнату, где она спала, и увидел смятую, неприбранную постель. Подняв одеяло, он все понял. Следы ее измены на лицо. Она явно не ждала его.
Это был удар похуже волка. Ланка бессильно опустился в кресло в своем кабинете и не знал, что предпринять. Он стал вспоминать последние месяцы их жизни. Он оставил ее, сославшись на необходимость работы, и полгода проторчал на даче, занимаясь жизнью чужих людей. Изредка приезжая домой, он предварительно всегда звонил ей, чтобы она приготовила обед или ужин. А сегодня он поехал внезапно, и жена его не ждала. Он мог застать ее в более пикантном положении, но не застал вообще. Уже десять часов вечера. Где она может быть?
Перед глазами встала картина его отъезда на дачу весной. Он вспомнил, как она обрадовалась. Тогда он не придал этому значения. Кто же его заменил? Ланка постарался сосредоточиться и увидел ее в ресторане с мужчиной такого же примерно возраста, как и он сам. Валентина сияла и смотрела на него с любовью и преданностью.
Ланка не знал ее любовника, но почему-то определил, что он художник. Ему вдруг стало горько. Его предали не в лучший час его жизни.
– Ты пожалеешь об этом, – сказал он убежденно. – Ты останешься одна, будешь долго болеть и подохнешь в нищете и одиночестве.
Он встал и, достав чемодан, стал собирать ее вещи. Вещей было немыслимо много, но он решил, что отдаст ей только то, что она привезла с собой.
– Я выброшу твои шмотки на помойку, но от меня ты не получишь ничего.
Он стал проверять ее документы, драгоценности. Нашел три сберегательные книжки. Два счета были открыты в швейцарском банке. Он имел право на эти день, согласно их брачному договору. Все имущество принадлежало ему. Быстро прозвонив в свой банк, он попросил сегодня же перевести деньги из Швейцарии на его российский счет.
В шкатулке с драгоценностями он нашел двадцать тысяч долларов. Закрыв все в свой сейф, он методично стал обыскивать ее комнату. Под матрасом он обнаружил еще двадцать тысяч долларов и фотографию ее хахаля. Он ее просто порвал. Мужика он не считал виновным. Тот не знаком с ее мужем и ничего ему не должен. Это она должна и обязана ему всем.
Ланка вспомнил, как привез ее из хохляцкой деревни. Она повисла у нее на шее, а он, колдун твою мать поверил в ее любовь. Ну, как же можно не любить такую знаменитость, как он?