Переселенцы Трансвааля
Шрифт:
— Интересно наблюдать за этим животным, — продолжал старый боер. — Оно пока еще, кажется, нас не замечает. Да если и заметит — не беда. Самый свирепый слон никогда не бросится на людей, если они находятся в стороне и не задевают его. Право, они этим лучше многих из нас. Рассерженный слон будет ломать и сокрушать все, что ему встретится на пути, но человека зря не тронет, лишь бы тот сам не трогал его. В этом, к нашему счастью, и состоит особенность природы такого крупного и сильного животного.
После этих слов, сказанных
Слон, не видя или просто не обращая внимания на людей, прошел мимо них, подошел к воде и принялся утолять жажду, на что ему потребовалось немало времени. Покончив с этим, он вошел в озеро и начал поливать себя из хобота водою. Казалось, из него льется целый водопад, — до такой степени он забирал много воды в хобот.
Очевидно, свежий душ доставлял животному громадное наслаждение, судя по его тихому хрюканью и визгу. Но опустив в десятый раз свой могучий насос в озеро, он вдруг резко вскрикнул, быстро вытащил из воды хобот и поспешно возвратился на берег.
Сильное движение вспененной им воды не позволяло видеть причину этих внезапных эволюций. Да и сам карл-коп, очевидно, не понял, как следует, в чем дело. Стоя на берегу, он внимательно всматривался в озеро, похлопывая своими громадными ушами, пошевеливая крошечным хвостиком и размахивая направо и налево хоботом. Вдруг его маленькие глазки заискрились, уши опустились, хобот принял горизонтальное положение, и сам он двинулся опять к озеру. Должно быть, он понял, наконец, в чем дело. Войдя до половины в воду, он смело, с размаху, погрузил в воду хобот.
Зрители думали, что он намерен возобновить прерванный душ, но ошиблись — умное животное имело совершенно другую цель.
Около карл-копа забурлила вода. Немного погодя появилась голова громадного крокодила, с разинутою страшною пастью, и вскоре он сам показался на поверхности воды. Это был достойный противник слону, футов в двадцать длиною. Очевидно, он-то и укусил карл-копа за хобот и заставил его выйти на берег.
Об уме и находчивости слонов много рассказывается, но то, что увидали боеры, превосходило все известное до тех пор об этих замечательных животных.
Глядя на действия слона, переселенцы единодушно решили, что он руководствуется далеко не одним инстинктом, но и разумом.
Он только конец хобота держал в воде и слегка шевелил им взад и вперед, как делают рыболовы удочкою, на которую насажена приманка.
«Рыбка» не замедлила пойти на приманку. Но не успел крокодил разинуть пасть, как уже сам моментально очутился во власти четвероногого гиганта-рыболова.
Карл-коп с торжеством вытащил из воды крокодила, корчившегося и бившегося в обвившем его и крепко стиснувшем хоботе, и вышел с ним на берег. Затем, высоко подняв свою добычу в воздух, он взмахнул хоботом и швырнул крокодила на переплетенную ветвями вершину стоявшего рядом дерева, где и застрял, как в сетях, крокодил.
Путешественники
Когда карл-коп удалился, Клаас Ринвальд метким выстрелом освободил гигантскую ящерицу от лишних мук.
Молодые люди поблагодарили старого боера за то, что он помешал им выстрелить в слона, доставившего всем такое интересное развлечение.
А карл-коп, гордый своею силою, сметливостью и только что совершенным подвигом, шел прямо, валя и ломая направо и налево преграждавшие ему дорогу кусты и деревья. Долго еще переселенцам слышался треск преград, сокрушаемых этим исполином, и только мало-помалу, по мере его удаления, звуки эти стали затихать и, наконец, замерли вдали.
Глава XIX. НА ЛИМПОПО
Почти под самым тропиком Козерога, по направлению на восток, к Индийскому океану, течет довольно многоводная река. Это — Лимпопо.
Терпеливо совершив вторичную, более трудную, разборку и переноску плотов и всего находящегося на них имущества, боеры снова поплыли по реке. Через два дня они без всяких уже препятствий достигли устья другой реки. Предположение Лауренса блестяще оправдалось: Катринка действительно впадала в Лимпопо.
Убедившись, что попали наконец в настоящую судоходную реку, не прерываемую уже никакими омарамбами, переселенцы нашли более удобным соединить все три плота в один. С этой целью они разыскали еще несколько кокер-боомов, наделали из них бревен, посредством которых и связали все плоты вместе.
Для этой цели и для отдыха они остановились на берегу Лимпопо недели на две и не спеша принялись за работу.
Связав плоты, они поставили все палатки и шалаши для слуг рядом и вместо трех очагов устроили один большой.
Пользуясь продолжительною остановкою, Лауренс предложил еще сделать лодку, в которой могла возникнуть надобность при дальнейшем следовании по Лимпопо. Бааз одобрил это предложение и поручил макобасам сделать, под наблюдением молодого де Моора, лодку по типу лодок туземцев.
Лодка была выдолблена из громадного ствола кокер-боома, снабжена всем необходимым и прикреплена к плоту канатом.
Она, главным образом, предназначалась для сообщений с берегами, к которым не всегда было возможно подвести тяжелый плот.
Со времени встречи с крокодилами «водяные кони» были заброшены, но теперь снова вошли в употребление и весело ныряли вокруг плота.
Во время стоянки не произошло ничего особенного. Все было бы отлично, если бы не москиты. Целые мириады этих «кровопийц», гнездившихся в прибрежном тростнике, положительно не давали никому покоя по ночам.