Переселенец
Шрифт:
Тугая струя крови ударила мне в лицо.
– Дархат!!!
Тяжелое тело десятника потянуло меня за собой, и мы вывалились из кареты. Я старался упасть так, чтобы не сделать хуже и без того находящемуся в критическом состоянии легионеру. Короткий взгляд по сторонам показал, что вмешиваться в бой уже нет необходимости – Выир рычал как шатун и с шумом рубился с кем-то в кустах за невысоким забором, а в переулок уже въехала телега, с которой как крупный горох посыпались «медведи» пешей охраны. Так что угроза миновала, но меня это не волновало.
– Лекаря!
Все попытки зажать рану в основании шеи легионера выглядели жалко, отчего становилось еще больней. Генерал любил этого вечно ворчащего и слегка хамоватого легионера, его память буквально била по мне воспоминаниями тех светлых моментов, которые они провели вместе, но и я сам успел привязаться к старику и готов был сделать что угодно, только бы он не умер.
На секунду показалось, что мне все же удалось зажать рану и кровь уже не вырывалась сплошным потоком, но где-то на задворках сознания упорно стучалось понимание того, что у этого события есть совсем другая причина.
– Все кончилось, ваша милость. – Над головой прозвучал тихий голос, подтверждая самые плохие предчувствия. – Его сердце уже не бьется.
– Откуда ты знаешь?! Ты же к нему даже не притронулся! – завопил я, поднимая голову и прожигая взглядом тщедушного мужичка средних лет в просторной хламиде целителя.
– Я вижу.
– Видишь, сволочь, так сделай что-нибудь, ты же маг!
– Ваша милость ошибается, – спокойно ответил лекарь и потупил взгляд.
– Ах ты ж… – В глазах помутилось, и я на секунду выпал из реальности.
Усталость последних дней, издерганные нервы и жуткий недосып сказались на рассудке. Когда все же опомнился, я понял, что надежно обездвижен руками Выира и Лована. К счастью, целитель не пострадал. Да и душа генерала не воспользовалась минутной слабостью – ему было еще хуже, чем мне.
– Отпустили, – скомандовал я сквозь зубы, но без крика.
Легионер и «медведь» отошли назад.
– Взяли кого-то живым?
– Конечно, ваша милость, – коротко кивнул Выир. – Троих.
– Веди. – Каждое слово я буквально выдавливал из себя через перехватившую горло ярость.
Пленники были крепко связаны и валялись у большого дерева. По их рожам и неестественно вывернутым пальцам было видно, что предварительный допрос уже прошел.
– Что удалось узнать?
– Молчат, сволочи, – сказал стоявший рядом с пленниками «медведь».
Лован в ответ на мой взгляд лишь пожал плечами.
Что ж, либо у нас тут идейные бойцы, либо они боятся заказчика намного больше, чем меня.
Ох зря, потому что в таком состоянии я сам себя боюсь. В голове почему-то всплыла фраза из одного шпионского фильма о том, что мужчины, в зависимости от типажа, боятся потери только двух органов. Вот сейчас мы это и проверим. Два пленника явно были простыми быками, а вот третий мог что-то знать. Его главную драгоценность вычислить удалось сразу по холеному лицу заправского ловеласа, закрученным усам и шикарной прическе.
Стоящий у дерева «медведь», увидев направление моего взгляда, легко
– Кто послал?
Убийца лишь презрительно изогнул в ухмылке разбитие губы.
– Ну что ж, давай по-плохому.
Как бы ни было противно, я жестко ухватил висящего бандита за мужское хозяйство, а другой рукой достал нож. Не знаю, откуда сценарист приснопамятного фильма достал эту информацию, но она оказалась верной – наглый до сего момента бандит сильно побледнел.
– Кто?
Ответ последовал сразу – похоже, плескавшееся в моих глазах безумие было более чем убедительным.
– Волан Секира.
– Зачем Волану убивать имперского генерала?
– Я не знаю.
Нож нырнул вниз, прорезая портки.
– Не знаю!!!
Безумная ярость схлынула, оставляя после себя усталость, но глухая ненависть никуда не делась и требовала выхода.
– Где живет Секира?
– Таверна «Усатый пень», но вам его не взять.
– Это мы еще посмотрим.
Бандит верил тому, что говорил, но местным криминальным изобретателям трудно будет удивить человека, избалованного множеством детективных и шпионских историй как в книжном, так и киношном формате. Я даже догадывался, как все пройдет.
– Этих в телегу. Тело Дархата поручите целителю, пусть со священниками позаботится о погребении, – скомандовал я Выиру, направляясь обратно к карете. – Позже проверишь, как сделают. А сейчас все по коням!
В Пакинай мы въехали где-то через час, едва не загнав коней и не разбив на ухабах карету и повозки. Бледные стражи у ворот быстро пропустили нас в город, не желая спорить со звероподобными здоровяками и залитым кровью безумцем с генеральской бляхой на груди. Может, им и закралась в голову мысль о преступном маскараде, но проверять подобную идею они не рискнули.
Прихваченный за компанию стражник, немного заикаясь от страха, показал путь к таверне, под двускатной крышей которой красовалась вывеска со стилизованным пеньком. У пенька помимо кривых корней, имитирующих руки и ноги, имелся толстый нос, глаза и огромные кавалерийские усы.
Уверенность захваченного пленника наводила на мысли об аномальной хитрости этого самого Волана Секиры, но при наличии почти полной сотни «медведей» любая хитрость становилась бесполезной.
– Выир, оцепить весь квартал. В дома не входить, но брать всех, кто сунется наружу.
Сотник кивнул одному из десятников, и тот растворился во мраке, а я повернулся к стражнику.
– Знаешь, как выглядит Волан Секира? Но перед тем как отрицательно мотать головой, хорошенько подумай.
Стражник, похоже, подумал действительно хорошо и робко кивнул. Он еще не понимал, что случилось, но все происходящее явно не вписывалось в его мировоззрение и очень пугало.
– Все, входим, – скомандовал я и потянул из ножен меч. На плечо тут же легла ладонь Лована, но была сброшена раздраженным движением руки. – Не сейчас, центурион!