Переселение душ
Шрифт:
Еврей в строгом хасидском одеянии и с возвышенным взглядом может иметь на Высшем счету меньше очков, чем взъерошенный хиппи в рваных джинсах, никогда в жизни не открывавший молитвенника. Ведь в прошлой жизни первый мог быть атеистом, а второй – раввином и большим талмудистом.
Все относительно. А вот наши позиции в Небесном реестре точны, с чем друг друга и поздравим. И дай Б-г роста нашим духовным доходам!
Глава 12. И снова старые знакомые
Для того чтобы обнаружить уже известных нам персонажей в новых реалиях, рассмотрим отрывок из Мишны [48] (трактат «Пиркей Авот» [49] ).
Если вдуматься в эти несколько фраз, невозможно сдержать изумление от того, сколько в них странных деталей. Давайте определим их по порядку.
48
Мишна (ивр. «учение») – компиляция Устной Торы, составленная в Земле Израиля ок. 3960 г. от с.м. [200 г. н. э.] главой того поколения раби Йеудой а-Наси и его сподвижниками. 63 трактата мишны сгруппированы в шесть разделов (сдарим).
49
Пиркей Авот – трактат мишны из раздела «Незикин» (ивр. «Ущербы»). Пиркей Авот состоит из этических наставлений очень высокого уровня, превышающих даже требования буквы еврейского закона.
50
Раби Гилель (3648–3768 от с.м.) [112 до н. э. – 8 г. н. э.] – один из величайших мудрецов мишны, родился в Вавилоне. Несмотря на свое происхождение из королевского дома Давида, он был чрезвычайно беден и работал дровосеком. В последствии же он стал главой Санедрина – Верховного Суда, состояшего минимум из 71 мудреца и обладавшего полномочиями объяснять слова Торы на основании принципов, полученных по традиции, и вводить постановления, отвечающие нуждам времени и поколения.
1. Как можно увидеть череп, плывущий по воде, если черепа не плавают и факт плывущего черепа противоречит законам физики?
2. Что значит уточнение, что раби Гилель увидел «один череп»? Мишна всегда придерживается кратчайших формулировок и не допускает лишних слов. Слово «один» необходимо, чтобы обозначить, что речь идет именно об одном предмете, а не об одном из многих. Но невозможно предположить, что раби Гилель удивился, что череп плывет один, а не в стае, так как мы уже выяснили (см. пункт 1), что черепа не плавают.
3. Про раби Гилеля известно, что он никогда не отрывался от изучения Торы без экстренной надобности. Можно предположить, что он сидел на берегу реки и на свежем воздухе предавался учению, но что заставило его отвлечься и наблюдать плывущий череп?
4. Тем более непонятно, зачем он начал разговаривать с черепом. Во-первых, подобные разговоры – отвлечение от изучения Торы. Во-вторых, какой вообще смысл разговаривать с неодушевленным предметом, который тебя не может услышать?
5. Допустим, череп даже слышит. Но тогда какой смысл усугублять его мучения констатацией факта, что ранее он принадлежал убийце («За то, что ты топил…»)? Чем это помогает черепу в его нынешней ситуации?
6. Если раби Гилель решил с помощью черепа вывести новое важно правило в Торе: мол, убийцу ждет такая же смерть, какая была у его жертвы – то тогда можно понять, почему этот мудрец мог бы прервать свое учебу. Это допустимо ради нового открытия в Торе. Но ведь это не так. В сентенции раби Гилеля мы узнаем уже известную формулу: мера за меру. И посему непонятно, зачем он вообще изрек прописную истину.
7. И, наконец, известно, что в «Пиркей Авот» включены лишь такие утверждения, которые раньше нигде в Торе не были записаны. Поэтому тем более странно, что разговор раби Гилеля с черепом и повторение идеи о мере за
Теперь нам нужно попытаться найти ответы на все поставленные вопросы и примирить противоречия в этом коротком рассказе мишны. Начнем по порядку.
Конечно же, черепа не плавают. Но, с другой стороны, все сказанное в Торе (включая Устную Тору и, стало быть, мишну) – истинно. Это правило, которое мы приняли априори и от которого мы не отступаем ни в коем случае. Значит, несмотря на то, что вообще-то черепа не плавают, этот конкретный череп да, плыл. Иначе говоря, мы здесь сталкиваемся с самым настоящим чудом, ломающим законы физической природы.
Но если это чудо, то невозможно не задаться вопросом: а зачем оно сотворено? Еврейский взгляд на чудеса однозначен: они не происходят просто так, но только в случае чрезвычайной важности. Когда Всевышний знает, что это необходимо для блага народа, или отдельно взятого человека, что это приведет к добру и свету, или предотвратит зло – тогда и только тогда он творит чудо.
Какой же позитивный смысл может быть в плывущем по реке черепе? Зачем ему плыть? Ради чьего-то блага или спасения? Ради предотвращения преступления или трагедии?
Собственно говоря, в этом нашем недоумении и прячется ключ ко всем ответам. Ведь если чудесным образом плывущий по воде черепа удивляет нас, то он не мог так же не удивить и раби Гилеля.
Он отвлекся от изучения Торы не просто так, а чтобы поразмыслить над причиной, которая подвигла Творца на нарушение созданных Им же законов мироздания. По сути дела, наблюдение за черепом было для раби тоже своего рода изучением Торы, только на конкретном, живом примере.
И вот, вглядываясь в этот удивительный предмет, мудрец понял, что он ему знаком. Не то чтобы по черепам было легко определять, кем были люди, некогда ими владевшие. И не то чтобы раби Гилель предвосхитил будущую сцену из «Гамлета» с характерным возгласом: «Бедный Йорик!» Ведь это не был череп, найденный вблизи чьей-то конкретной могилы. Это была совершенно непонятным образом показавшаяся на поверхности воды кость. И, тем не менее, раби узнал ее и однозначно определил, кому она раньше принадлежала.
Поэтому-то в тексте и стоит удивительное уточнение «один череп». «Один», так как он был не просто некий неопределенный череп, подобный всем другим черепам, но череп совершенно конкретный и уникальный, единственный в своем роде, такой, какой можно назвать по имени.
Не будем томить читателя, тем более что разгадка уже практически очевидна, особенно учитывая название этой главы, в котором обещано обнаружение уже известных нам героев Торы.
Опознанный раби Гилелем череп принадлежал некогда фараону, угнетавшему евреев. Это он издал указ о поголовном уничтожении новорожденных еврейских мальчиков. Из-за него их топили в реке. И он сам, по принципу «мера за меру» должен был быть наказан утоплением.
На первый взгляд, так оно и произошло. Ведь Тора сообщает нам, что войско фараона, погнавшись за еврейским народом, все дальше уходящим навстречу свободе, настигло беглецов у берега моря [51] , которое расступилось для бывших рабов и сомкнулось над их палачами («Бешалах», 14:27–30): «И простер Моше руку свою на море, и возвратилось море при наступлении утра к природной силе своей; а египтяне бежали ему навстречу. И опрокинул Г-сподь Египтян среди моря. И возвратилась вода, и покрыла колесницы и всадников всего войска фараона, вошедших за ними в море; не осталось из них ни одного. А сыны израилевы шли по суше среди моря, и воды (были) им стеною справа и слева от них. И избавил Г-сподь в день тот Израиль от руки египтян; и увидел Израиль египтян мертвыми на берегу моря».
51
Обычно принято переводить название этого моря как «Красное». Но это ошибка. Оригинальное название моря на иврите (Ям Суф) и им являлся один из заливов Средиземного моря.