Переселение, или По ту сторону дисплея
Шрифт:
– Ты взяла? – В голосе Светы звучало неодобрение.
– А что, надо было человека обидеть? Ведь он от чистого сердца!.. Да и виноград просто чудо – мускатный, все пальчики оближешь!
Света хмыкнула, но ничего конкретного не сказала. Какое-то время длилась пауза.
– А еще что-нибудь он тебе дарил? Я имею в виду потом?
Валя зачарованно кивала – подарков у нее за одну только неделю набралось достаточно. Да и почти каждое его слово было само по себе подарком. Как он говорил: «Ты очень красива, Валия, только еще сама этого не знаешь. Потому и другие не замечают. Надо всем показать, какая ты красивая», – и дал ей денег на то, чтобы
– Понимаешь, Света, я никогда не занималась собой, как вот ты и другие женщины, – вновь заговорила она. – У меня не было на это средств, времени… да, честно сказать, и стимула тоже! Но теперь-то я наверстаю… – Валя бросила взгляд в сторону кресла, где обрабатывали голову той самой тетки, втершейся не в свою очередь. – Я теперь и кожу и рожу себе сотворю! Ты не смотри, что у меня штаны спортивные, я просто еще не успела…
– Слушай, а ведь это может быть неспроста, – вдруг с беспокойством сказала Света. – Что, если ему от тебя что-то нужно?
Валя вскинулась, словно ее шилом кольнули. Похоже, она уже сама задавала себе этот вопрос, и сейчас надеялась, что он не всплывет в разговоре. А он вот все-таки всплыл, взбаламутив в душе осадок собственных сомнений, о которых она хотела забыть:
– Что ему может быть нужно? Моя квартира? Так я в коммуналке живу, где потолок скоро на голову упадет! Или, может, деньги, которых у меня сроду не было? – Валя так возбудилась, что почти кричала, привлекая взгляды со стороны. – Или я великий ученый, чтобы выкрасть у меня какое открытие, формулу какую ядерную?!
– Вы в сушку, – прозвучал утомленный голос парикмахерши. – А следующая в кресло.
– Знаешь что, Валя, напиши мне свой телефон, – вставая со стула, попросила Света. – Я тебе потом позвоню. Мне не хочется, чтобы мы с тобой потерялись...
Валя уже опять радостно улыбалась:
– Если везет, так уж во всем… Не думала я, что здесь в очереди подругу найду. Просто потрясающее везенье!
Она снова начала сиять, имея в виду, конечно, не только и не столько подругу. Но характер у нее, сразу видно, был простой и отходчивый. Свете действительно захотелось с ней дружить: она любила людей без комплексов, у которых душа нараспашку. А то вон взять соседку Ирину: и квартиры-то у них рядом, и сыновья одноклассники, а настоящей дружбы нет и не предвидится. Ты ей обо всем расскажешь, всю себя наизнанку вывернешь, а она молчит, словно ей язык защемили. Света таких молчунов не уважала – все-таки человек, как говорится, существо общественное…
Она проследовала в кресло, а Валя начала рыться в сумочке, ища карандаш и бумагу, чтобы записать телефон. Тут к ней со стороны сушки подошла давешняя тетка с головой, замотанной в полотенце. Из-под мохнатого тюрбана смотрели острые напряженные глаза – такие бывают у людей, постоянно вынужденных отбиваться от разных напастей, неприятностей, нападений. Меж глаз залегла косая морщинка.
– Женщина, хочу вам сказать. Вы тут так громко обсуждали свои дела…В общем, от человека сейчас можно получить не только квартиру или еще какие-нибудь материальные блага.
– Что? – растерялась от неожиданности Валя. – А что ж еще, если не квартиру и не блага?..
– Можно получить его самого, – жестко продолжала незнакомка. – На органы, например…
Валя открыла рот, чтобы поставить ее на место, но от потрясенья не могла найти подходящих слов. А вот эта мрачная прорицательница за словом в карман не лезла:
– Не на органы, так что-нибудь еще – разные бывают случаи…
После своей прокурорской речи дурная тетка повернулась и пошла назад в сушилку, Валя даже не успела ничего ей ответить. Да и стоило ли отвечать? Есть такие люди, во всем готовы видеть плохое. Сама небось уже никому не интересна – вот и не нравится, когда другие устраивают свою судьбу! Везде ей подвох мерещится. А Валя, может, такого случая всю жизнь ждала и в другой раз уже не дождется…
Все-таки ей сегодня испортили настроение!
10
В понедельник у 5 «А» последним уроком была литература. Тимка любил бы этот урок, если бы мог думать последнее время о чем-нибудь, кроме своей беды. Она заполняла его без остатка. Нельзя жить по-прежнему, в то время как у тебя украли папу – несмотря на то, что кто-то очень похожий на него каждый вечер сидит в большой комнате за компьютером.
А по литературе проходили сказки Андерсена. Тимка их очень любил, еще с тех пор, как сам не умел читать и просил, чтобы ему читали вслух. Особенно нравилась ему «Снежная королева», которую как раз разбирали сегодня на уроке. В прошлый раз было задано дочитать дома последнюю главу, а теперь Людмила Викторовна задавала вопросы:
– Как вы думаете – из-за чего у Кая испортился характер?
– Потому что ему в глаз попал кусочек кривого зеркала!.. И в сердце тоже!.. – закричали в классе. – Если бы не они, Кай оставался бы таким же добрым и умным, как раньше!
– Что же это за зеркало было, от которого разлетелись такие вредные осколки?
– Это было колдовское зеркало! Его сделал злой тролль…
Тимка подумал, что тут, пожалуй, есть нечто похожее на ситуацию с папой: какие-то новые выдумки злого тролля позволили заменить папу прежнего на того, которым он стал теперь… То есть украсть его настоящего и заменить неживым, ничего не чувствующим.
– Вспомним, что подумала об этом Герда…
Сзади на стол шлепнулась записка – от Славки, наверное. Друг был выше ростом, поэтому их никогда не сажали вместе. Раньше оба они всерьез об этом переживали, но последнее время Тимка понял, что, оказывается, все к лучшему. Сейчас бы у него просто не хватило сил на такого заводного соседа, как Славка. Раньше, когда он сам был счастливым и беззаботным, у них нашлось бы много интересных дел, которыми можно заниматься во время урока, так, чтобы не заметила учительница. А сейчас все изменилось: Славка остался самим собой, в то время как Тимка уже не годился для прежней, озорной и веселой, жизни. И хотя они продолжали оставаться друзьями, им теперь было не по дороге: один стремился к радости, другого покрыла тьма. Тимка остро нуждался в поддержке, но чувствовал: нельзя просить друга войти вместе с ним в его горе. Этот путь, как он уже понял, делят с человеком только самые близкие… да и то большую его часть каждый проходит в одиночку.
На клочке бумаги было написано: «Тимыч, будь человеком, пойдем со мной сегодня к психологу. Мать меня посылает, а на хрен я один пойду! Бауньки?» Тимка вздохнул – друг все еще не понял того, о чем сам он только что думал. Счастливые не все понимают. Их проблемы кажутся им серьезными, в то время как на самом деле гроша ломаного не стоят. К примеру, раньше Тимка тоже готов был бояться этого странного психолога, а теперь ему все равно. Чего еще можно бояться, если самое плохое уже случилось?