Перешагивая через Грань
Шрифт:
— Я дипломированный физик вообще-то, — уязвлённо заметил Роберт.
— Вот-вот. Мне нужен, так сказать, профессиональный взгляд. Вдруг в твоей светлой головке зародится дельная мысль. — Элис набрала на двери код, и замок послушно щёлкнул. — Надеюсь, мне не нужно напоминать, что всё, что ты здесь услышишь, должно здесь и остаться?..
Они застали профессора за работой: Гилберт Джонс сидел, склонившись над большим листом ватмана, заправленным в старомодный металлический планшет. Весь лист был вдоль и поперёк покрыт волнообразными линиями, сплетающимися
— Заходите, молодые люди, не стесняйтесь, — прохладно произнёс профессор. — Счастлив тебя видеть, Элис. А я уж и не чаял, что ты соблаговолишь почтить мою скромную обитель своим присутствием.
Элис вспыхнула до корней волос.
— Простите меня, сэр, я…
— О, не стоит извинений, право, не стоит! — Гилберт Джонс замахал руками. — Я не упрекаю тебя, что ты… Эх, молодость! Мы часто отодвигаем в сторону важные дела, чтобы уделить внимание ещё более важным… Впрочем, это не про тебя, Элис. Ты как раз-таки умеешь расставлять приоритеты. Именно поэтому…
— Именно поэтому я здесь, — подхватила Элис. — Профессор, знакомьтесь: это Роберт Вайденберг. Роберт мой друг и, гм, коллега, у меня нет от него секретов.
Они обменялись рукопожатиями.
— Мистер Вайденберг… Это же вы ведёте работу в составе группы по синтезу октаниума? — профессор Джонс заулыбался. — Слыхал, слыхал… Весьма достойно. Кстати, Элис, поздравляю с новой должностью. Искренне рад за тебя.
— Спасибо, — немного смущённо пробормотала Элис.
— Итак, ближе к делу. Жаль, что несколько раз обстоятельства препятствовали нашей встрече, но, видно, так распорядилась судьба, — профессор откашлялся. — Я, однако, не сидел сложа руки. Мне удалось выяснить кое-что, и я считаю своим долгом поделиться с тобой результатами исследований, — он поднялся на ноги. — Давайте продолжим разговор в лаборатории.
Следом за профессором они вошли в боковую дверь, и пройдя длинными коридорами, оказались в просторной комнате. Элис бывала здесь не раз, а вот Роберт, не скрывая искреннего любопытства, энергично вертел головой по сторонам.
Окон в этом помещении не было; источниками света служили диодные панели, вмонтированные в потолок. По периметру располагались корпуса вычислительных машин, от которых исходило монотонное жужжание и потрескивание.
— Сюда, — профессор Джонс подошёл к внушительных размеров кубу из толстого армированного стекла, слегка напоминавшему аквариум. — Взгляните на это.
Элис приблизилась к аквариуму. От компьютерных блоков к нему вели многочисленные провода, трубки и шланги. Внутри был вакуум — и манометр, и термометр показывали на ноль. Прибор, покоившийся в стеклянном саркофаге, оказался Элис хорошо знаком.
— Да, это тот самый квантовый регистратор, — кивнул профессор. — По моей просьбе ты поставила один из датчиков в Реверсайде. Второй датчик сейчас перед нами.
Роберт хотел что-то спросить, и даже открыл рот, но передумал и промолчал.
— Так, — Элис положила руки на крышку куба и тут же отдёрнула их: поверхность стекла была ледяной. — Похоже, мои опасения подтверждаются.
В лабораторию зашёл незнакомый Элис молодой человек в белом халате и очках-маске. "Свежие данные", — пояснил он, передал профессору Джонсу
— Теоретические расчёты указывали на то, что между Аверсайдом и Реверсайдом существует некая корреляция, — продолжал он. — Однако нам следовало убедиться в этом, проведя замеры, — профессор Джонс пролистал полученные от лаборанта бумаги. — Да, всё сходится…
— Что сходится? — не выдержала Элис.
— Я обнаружил весьма любопытное явление. Разумеется, для более полной и точной картины нужно время на повторные замеры, но кое-что можно сказать уже сейчас. Обрати внимание на стрелку.
Элис проследила за его взглядом. Стрелка квантового регистратора нервно отплясывала, то замедляя движение, то, напротив, начиная метаться по циферблату как бешеная.
— Я назвал бы это эффектом квантовой спутанности, — профессор поправил очки. — На уровне микрочастиц оба мира остаются связанными, и продолжают взаимодействовать…
— …Через Зеркала? — подхватила Элис, но профессор решительно замотал головой, и она не стала продолжать свою мысль.
— Нет, нет и нет! Зеркала — лишь следствие, не причина. У одного из моих коллег была такая гипотеза: якобы если вычислить, разыскать и деактивировать все Зеркала, связь между мирами разрушится. Не выйдет.
— Реверсайд умеет закрывать Зеркала, — заметила Элис. — И они уже делают это. Видимо, их учёные с вами не согласны.
— Разработать механизм, если понимаешь принцип действия — дело техники, — урезонил её профессор. — Нужно ли нам это — вот в чём вопрос. Я размышлял над тем, для чего Реверсайд это делает, и пришёл к единственно верному выводу: они закрывают Зеркала, чтобы появлялись новые. Всё просто.
— А ведь верно, — пробормотала Элис. — Новые Зеркала — это возможность проникать к нам!
— Поскольку наши миры связаны, — а это уже доказанный факт, между ними идёт постоянный обмен энергиями.
— Через Зеркала!
— Да, — кивнул профессор. — Но Зеркала не провоцируют этот процесс, а лишь обеспечивают его. От скорости энергообмена как раз и зависит количество Зеркал. Отсюда следует, что деактивация одного из них неизбежно приводит к появлению нового — но уже в другом месте.
— Судя по всему, Нулевой отдел научился вычислять эти места, — мрачно заметила Элис.
— Не думаю, что это возможно, — подумав, возразил профессор Джонс. — На появление Зеркал оказывает влияние столько факторов, что учесть их все… Меня другое беспокоит: принудительная деактивация Зеркал только сильнее расшатывает систему. А долгие годы, даже века Аверсайд и Реверсайд находились в равновесии, пусть даже хрупком. У нас было перемирие — не мир, но всё-таки.
— И мерность пространства не менялась, — добавила Элис тихо. — Ведь так, сэр? Первый ощутимый скачок зафиксирован не так давно — несколько лет назад. И примерно в это же время, насколько я знаю, Зеркала стали исчезать…
— Если Зеркала закрываются сами, рано или поздно они закончатся, — произнёс молчавший до этого Роберт. — Вы знаете, что произойдёт, когда закроется последнее Зеркало?
Элис на миг представила себе, что Зеркал больше не осталось, и их миры отрезаны друг от друга навсегда. От этого больно защемило в груди.