Перешагивая через Грань
Шрифт:
Элис воспрянула духом, но следующая мысль напрочь отмела зарождающиеся подозрения: Фосса может общаться с фэрлингами. Стали бы фэрлинги поддерживать отношения с человеком, прячущим свое истинное лицо?..
— Да нет, глупости всё это, — сказала себе Элис. — Так и параноиком стать недолго. Если подозревать всех и каждого, свихнуться можно. Но теперь придётся быть начеку даже в теми, кому я доверяю, это факт.
Конечно, надо смотреть на вещи реально: разговорить фэрлинга не удастся. Значит остаётся как всегда, одно: наблюдать. Обращать внимание на мелочи. И ждать.
Должно
Начинало смеркаться, на землю одна за другой неслышно ложились сизокрылые тени. Снег приятно хрустел под ногами. Элис шла по неширокой улочке; до здания штаба оставалось совсем немного. В этой части города почти все дома уцелели, и многие были обитаемы. Горящие в окнах свечи привносили в пейзаж толику зимнего волшебства, и Элис сама не заметила, как её губы расползаются в радостной улыбке. Думать о неприятном не хотелось совершенно.
Хотя бы сегодня.
В этот вечер делами никто уже не занимался: повсюду царила атмосфера предпраздничного возбуждения. Кто-то украсил коридоры штаба гирляндами из еловых ветвей и покрыл их сахарной глазурью, имитировавшей снег, из-за чего Департамент напоминал то ли пряничный домик из сказки, то ли декорации к театральной постановке.
Разумеется, праздник должен был проходить не в штабе — поскольку предполагались приглашённые музыканты, а посторонние в главное здание не допускались ни под каким соусом: поручиться за всех и каждого не смог бы никто. Да и подходящего по размеру зала в штабе не было. Последние несколько лет агенты использовали для этих целей бывшее здание консерватории, переоборудованное под банкетный зал для закрытых вечеринок. А по сложившейся традиции на Новый год устраивался не просто вечер, а бал-маскарад.
Добраться до места можно было и пешком: консерватория находилась всего в какой-то паре кварталов от штаба. Но, едва выйдя на улицу, Элис поняла, что снежной бури не миновать: ветер успел перемениться, и сейчас дул со стороны моря, гоня тяжёлые снеговые тучи.
"Бедный Ларси, — подумала Элис, шагая в открытый Питером портал. — Лори — ладно, ему не впервой, а каково малышу бороться со встречным ветром, да ещё и на морозе".
В холле консерватории было немноголюдно: агенты только-только начинали подтягиваться. Несколько человек суетились у входа, разгружая машину с продуктами, да пара девушек со скрипичными футлярами под мышками оживленно болтала между собой возле большого зеркала, то и дело бросая заинтересованные взгляды на Джеймса и Стюарта, руководивших разгрузкой.
Поднявшись по широкой лестнице и оставив позади вестибюль, она очутилась в круглом ярко освещённом зале с куполообразным потолком, с которого свисала до неприличия пафосная люстра, такая огромная, что первой мыслью при взгляде на неё была мысль о запасе прочности креплений и железных тросов. В углу Элис заметила роскошный белый рояль, возле которого полноватый мужчина во фраке на все лады костерил веснушчатого паренька за то, что тот поставил какую-то коробку на полированную крышку ценнейшего антикварного инструмента. Голос его гремел
Элис подняла взгляд к потолку, богато украшенному лепниной и позолотой. Когда-то очень давно здесь устраивались пышные приёмы и балы; а полвека назад тогдашний хозяин дворца, желая прослыть щедрым меценатом, подарил его Департаменту изящных искусств, поле чего здесь стали трудиться студенты столичной консерватории, постигая искусство владения музыкальными инструментами. Правда, торжественные мероприятия проводились здесь и по сей день — но только для служителей муз. Исключение составляли агенты департамента, ныне возглавляемого Элис.
Двери открылись, и в зал вошли двое парней, несущих шаткую башню из стульев, составленных один на другой. Мимо них, отдуваясь, пронёсся взмыленный человек в алых перчатках, возмущённо бормоча: "Уже почти шесть, а у них здесь даже конь не валялся…" Элис хихикнула, один из молодых людей обернулся на неё и споткнулся, отчего башня из стульев опасно накренилась. Ойкнув, Элис кинулась на помощь, но её опередил Стюарт, подхватив стулья на лету антигравитацией и аккуратно опустив на пол.
Увидев агента, Элис остановилась на полпути. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому, не дожидаясь, пока Стюарт её заметит и окликнет, девушка отвернулась и двинулась в противоположную сторону.
За тяжёлыми светонепроницаемыми портьерами обнаружились огромные полукруглые окна в частых переплётах, обильно разрисованные морозом. Из-за этих узоров почти невозможно было рассмотреть, что сейчас происходит на улице.
Элис вдруг пожалела, что отказалась от предложения Лори лететь с ним. А потом вспомнила, о чем поведал ей фэрлинг, и почувствовала злость и досаду — второй раз за сегодняшний день.
"Будь осторожнее со своими друзьями. Один из них — не тот, за кого себя выдаёт".
А Лори ведь не случайно сообщил ей это именно сегодня. Фэрлинги вообще ничего не делают просто так.
Нет уж. Хватит об этом. Она обязательно вернётся к этим размышлениям — позже. Но портить сегодняшний вечер бесплодными переживаниями она себе не позволит.
Элис царапнула ногтем корочку измороси на оконном стекле. Ей внезапно захотелось банального праздничного веселья — шумного, аляповатого и разнузданного.
— Вот ты где, — Портьера шевельнулась, и Элис увидела Питера, державшего под руку Анабель. На девушке было небесно-голубое платье из струящейся шёлковой ткани, слегка отливавшей серебром. — Ты чего такая хмурая?
— Я не хмурая, — Элис поджала губы.
— Оно и видно, — кивнула Анабель. Понятно, что слова Элис её не разубедили. — Я знала, что ты не потрудишься переодеться в костюм. Возьми хотя бы это, — она вручила Элис карнавальную маску из тёмно-фиолетовой парчи. Вокруг прорезей для глаз шла тонкая вязь из серебряных нитей, бисера и искусственных самоцветов.
— Спасибо, — пробормотала Элис. Ей стало стыдно перед подругой.
— И не хандри, — Анабель мягко убрала руку Питера со своей талии. — Договорились? — она шагнула в зал, увлекая за собой парня, который замешкался, чтобы сказать, понизив голос: