Пересмешник
Шрифт:
– И что? – спокойно, даже с некоторым вызовом спросил я. – Передадите сведения в Охранку?
Путилин задумчиво помычал, отводя взгляд.
– Хм… Возможно. Если посчитаю нужным. Всё зависит от вас.
– В каком смысле?
Он подошёл ближе, не сводя с меня взгляда и не убирая рук из-за спины.
– Давайте начистоту, Богдан? Я терпеть не могу лжи и лицемерия в любых их проявлениях. Из-за этого общение с людьми – самая неприятная часть моей работы. Звучит довольно иронично, учитывая, как выглядят остальные
– И как же?
– Я, знаете ли… борюсь с нелюдью. В прямом смысле слова. С чудовищами. Например, такими, что способны разорвать грудную клетку молодому парню, сожрать его внутренности, а труп спрятать в ветвях дерева. Это абсолютное зло. Но мне проще иметь дело именно с ним. Зло, по крайней мере, предельно откровенно, однозначно и понятно. В отличие от людей.
– Пожалуй, в чём-то даже соглашусь.
– Так вот, я не хочу тратить время на то, чтобы вытягивать из вас нужную информацию. Давайте заключим сделку. Вы честно и откровенно рассказываете обо всём, что я хочу узнать. А я обещаю, что использую эту информацию исключительно в интересах своего следствия. И дальше меня она никуда не уйдёт.
– И что вы хотите узнать?
– Для начала – кто вы на самом деле.
– И какое это имеет отношение к вашему расследованию?
– Уж позвольте мне самому решать, хорошо? – обманчиво мягко улыбнулся сыщик. – К тому же дело Василевского тоже меня в какой-то степени касается. Во-первых, я был знаком с князем. А во-вторых… По моим сведениям, хотя следов насильственной смерти на его теле найдено не было, есть подозрения, что умер он не от пожара. В доме нашли ещё и тело вампира. А это уже по моей части.
– Тогда почему расследованием занимается не Священная Дружина, а Охранка?
– Хороший вопрос, – нахмурился Путилин и снова с прищуром взглянул на меня свозь зелёные стёкла своих очков. – Орлов-младший подсуетился и быстро подмял это дело под себя. И это довольно странно. Ну, да и пёс с ним. Мой интерес в этом деле скорее личный. Аскольд Витальевич был очень достойным человеком и искусным целителем. В этом я мог убедиться на собственной шкуре. И если в его смерти замешана Стая – я постараюсь, чтобы они пожалели о том, что посмели поднять на него лапу.
– Я тут не при чем, Аркадий Францевич. Или вы подозреваете, что и я упырь?
Путилин снисходительно усмехнулся.
– Если бы вы были вампиром – мы бы сейчас так спокойно не разговаривали. Уж что-что, а распознавать Детей Зверя я умею в два счёта. У вас определённо есть какой-то Дар, но очень слабо прослеживаемый. Так кто вы?
– Я сын Василевского. Внебрачный. Сам познакомился с ним несколько дней назад.
– Знаете, что произошло в ту ночь в доме?
– Его действительно пытались убить. Вампир. Но нам вдвоем удалось отбиться. Если бы не пожар, возможно, успели бы выбраться оба. Но князю сделалось худо, и…
–
– Я в любом случае должен был уехать в Томск в ближайшие дни. Отец всё для этого готовил. Была только небольшая заминка с документами. Я ведь приехал в Демидов на том самом поезде, который взорвали анархисты. Сам чудом выжил, документы были утеряны. Отец обратился к какому-то знакомому, чтобы тот выправил мне временный паспорт, но на это нужно было пару дней. Да и мне самому нужно было подлечиться…
Путилин слушал меня внимательно, еле заметно кивая головой.
– А зачем такая спешка? Раз уж князь только недавно разыскал вас – неужели ему не хотелось узнать вас получше?
– Он предвидел, что ему грозит опасность. Говорил об этом напрямую. И меня хотел сплавить из Демидова как можно скорее. К тому же, нужно было успеть к началу учебного года.
– Хм… Ну, а где Василевский вообще отыскал вас? Кто ваша мать?
– Не знаю. После того взрыва в поезде у меня частично отшибло память. Князь пытался вылечить, но с ходу не удалось. Обещал, что постепенно память восстановится.
– Удобная версия, – усмехнулся сыщик.
– Какая уж есть, – я пожал плечами.
– Но, раз вы сын Василевского, значит, и Дар его переняли? Вот только аура ваша не очень похожа на ауру целителя. Да и вообще слишком… слабая. Я даже не вижу ярко выраженных узлов.
Значит, я всё-таки прав, и он видит эдру через эти свои окуляры. Но явно хуже, чем я. И как же всё-таки я угадал с тем, что успел рассеять Аспект Зверя…
– Потому что Дар слабый. Лечить я никого не могу. Разве что на мне самом всё заживает быстро.
– Ну, это у всех нефилимов так. А в чём же тогда проявляется ваш Дар?
– Пока только в том, что я… как бы это сказать… иногда могу видеть эдру. В предметах, в людях. Только и всего.
– Только и всего! – фыркнул Путилин. – Не стоит недооценивать это умение, молодой человек. В моей работе, к примеру, оно было бы просто незаменимо. Так именно поэтому вы нашли тело? Увидели какой-то след?
– Не совсем. Я разглядывал потоки эдры в дереве. И потом уже… Да, собственно, вы уже всё знаете. Первым тело увидел Кочанов, я просто привлёк внимание.
– Значит, просто случайность? Не заметили больше ничего странного? Необычного?
– Знаки какие-то странные, – чуть помедлив, ответил я. – Нацарапаны были на коре.
– Да, я тоже видел. Шаманские символы.
– И что они означают?
– Да кто ж знает? – вздохнул сыщик. – Это мёртвый язык сибирских аборигенов. Подобные знаки много где можно увидеть. На скалах, на деревьях, на старых тотемах в тайге. Некоторые местные колдуны в деревнях тоже иногда используют их на оберегах. Но просто по традиции, не понимая истинного значения. Не уверен, что этот знак вообще связан с телом.