Пересмешник
Шрифт:
— Он жив? — спросил я у Ио. — Да.
Эр'Гиндо, эр'Кассо и еще один красноглазый старикан, имени которого я не помнил, стояли в стороне от всех, о чем-то тихо беседуя и каждую секунду поглядывая на часы. У эр'Кассо в руках был большой черный зонт, которым он старался защититься от падающих снежинок. Два главных врага и соперника дядюшки оказались в сговоре, отсутствовала лишь Фиона эр'Бархен. Еще один чэр ползал по земле, водя по мраморным плитам янтарной палочкой.
— Кто это?
— Маг. — Ио скрипнул каменными зубами. — С радостью
— Он готовится к ритуалу. Хотелось бы знать, где сейчас Ночной Мясник, — сказал Стэфан.
Действительно, я не видел ни Ацио, ни человека, хоть немного похожего на него.
— Посмотрите у ворот, — посоветовал мне амнис Данте. — Это на противоположной стороне. Оттуда сильно разит кровью.
— Алисия, останься, пожалуйста, здесь, — попросил я девушку.
— Но…
— Ты видела своего отца после смерти? — не став ходить вокруг да около, спросил я.
Она мгновенно побледнела и тихо сказала:
— Будь осторожен. Он очень опасен.
Я кивнул, успокаивающе улыбнулся и сказал Ио:
— Защищай ее.
— Ты что, мой хозяин? — возмутился тот, но приказ выполнил и остался с Алисией.
Чтобы обежать усыпальницу по кругу, мне потребовалось минуты четыре. Я сразу их увидел. Ацио был очаровательного зеленого цвета и смотрел в сторону, не желая видеть, что делает второй. Я понимал, почему никого здесь нет — ни одно разумное существо не собиралось смотреть на работу Мясника.
Убийца, держащий в страхе огромный город, оказался ничем не примечательным седовласым господином с желтоватым лицом, тяжелой челюстью и густыми лохматыми баками. Шляпа у него была помятая и грязная, что сильно контрастировало с опрятной одеждой. В руках человек держал узкий, длинный, секционный нож. Рядом с ним стоял распахнутый саквояж с медицинскими инструментами, а вокруг была та же самая картина, которую я видел в переулке, где нашел старшего инспектора Грея.
В общем, зрелище настолько отвратительное, что описывать его совершенно не хочется.
Кажется, он как раз закончил свое дело, потому что с блаженным видом касался левой рукой врат усыпальницы.
— Ты что-нибудь предпримешь? — забеспокоился Стэфан, почувствовав, как во мне начинает нарастать ненависть.
Я вышел на открытое пространство и быстро направился к человеку, убившему чэра эр'Фавиа. Меня он заметил не сразу и, когда поднял глаза, нисколько не испугался. На его грубоватом немолодом лице неожиданно появилась смущенная и несколько виноватая улыбка, словно у ребенка, которого родители застали за несерьезным проступком.
Я посмотрел ему в глаза, светло-карие и совершенно безумные, и, подняв револьвер, нажал на спусковой крючок. Наверное, он так и не понял, что произошло, когда пуля угодила ему в лоб, и упал в кровь, на останки своей жертвы, все еще продолжая улыбаться.
Ацио, вздрогнув, обернулся на звук, неловко зашарил в кармане, пытаясь вытащить пистолет, но я не дал ему такой возможности
Почти сразу же с противоположной стороны гробницы раздались встревоженные крики и появилось несколько человек. Оглушительно загрохотало, я принял Облик и бросился на землю. Надо мной веером молний пролетел целый рой электрических пуль.
Пока двое перезаряжали тяжеленную пулеметательную машинку, я вскочил, но почти сразу же стал видимым, и остальные (то ли трое, то ли четверо, у меня не было времени считать) начали палить по мне из револьверов.
С неба упал Ио и, оказавшись между мной и противниками, распахнул каменные крылья, закрыв меня от града пуль.
— Проваливай, Пересмешник! — рыкнул он и швырнул в людей шар белого огня, внезапно оказавшийся у него в руке.
Пространство озарила белесая вспышка, и взвыло так, что у меня заложило уши. На расколотых мраморных плитах осталось два трупа, еще трое орали и катались по земле, пытаясь сбить с одежды пламя.
Где-то за гробницей тоже грохотали выстрелы, слышались высокие вибрирующие визги, а в отдалении начинал нарастать странный гремящий гул.
— Возвращайся к Алисии, Ио!
— Если с тобой что-нибудь случится, то хозяин с меня мою каменную шкуру спустит! — огрызнулся амнис.
— А если что-нибудь случится с девушкой, я тебя в порошок перемелю! — взревел я, потеряв терпение.
Он ответил очень грубо, присовокупив к этому неприличный жест, но мои слова на него подействовали, и горгулья, распахнув крылья, исчезла. Я бросился прочь, прежде чем враги пришли в себя.
— Что теперь? — спросил Стэфан.
— Это ты мне скажи! Ночной Мясник успел совершить, надо думать, последнее убийство! Что дальше?!
— Теперь все зависит от мага!
— Значит, его следует убить!
Это заявление было очень самонадеянным с моей стороны, но какой еще выбор оставался?
Грохот нарастал. Стрельба продолжалась.
Да что она там устроила?!
Когда я вернулся туда, где оставил Алисию, то никого не нашел. На площади тоже было пусто, если не считать одного трупа с разорванным горлом, одного стеклянного человека и все так же плавающего в пузыре Зефира. Там, где волшебник провел по мраморным плитам янтарной палочкой, — появились темные глубокие борозды.
Больше всего начертанный рисунок напоминал солнце, только вместо лучей были какие-то щупальца. В центре солнца лежал платок Алисии. Под ним медленно расползалось темное кровавое пятно, словно кровоточила сама земля.
Я шагнул к этой вещи, но Стэфан резко сказал:
— Не трогай!
Я остановился, словно врезался в стену, решив послушаться совета амниса.
— Все кончено. Надо уходить, мой мальчик, и очень быстро. Времени нет.
— Еще ничего не кончено, Стэфан. — Я побежал в сторону площади, где стояли статуи Князей и откуда доносилась стрельба.