Перестройка миров. Тетралогия
Шрифт:
– Он ведь тоже попал под действие ардового артефакта, – вспомнил Светлов. – И у него тоже отнялось семь единиц жизни. И после этого я его не видел. А до этого выброс энтропии уменьшил количество его возрождений. А если учитывать, что у него жизни не прибавляются, то у меня вопрос: он вообще жив?
– Жив.
– Хорошо. А насчет вампиров – вы просто так сказали, что подготовка к прохождению локации уже идёт? Или это действительно так?
– Действительно. Олег, тебе не кажется, что ты слишком часто влипаешь в какие-то ситуации? Тебя как будто кто-то пытается
– А как же слова, что я такой же, как все? – улыбнулся Светлов.
– Я не говорил, что такой же. Я говорил, что ты не должен чувствовать себя особенным. Уверен, даже милая барышня, – Хмурый слегка поклонился Мадьяне, – смогла бы много чего нам рассказать. Сорок девятый уровень за такое короткое время – это очень большой показатель.
– Если бы не стояло ограничение, я была бы намного выше. Не так давно я моментально взяла двадцать уровней. И я должна перед вами извиниться.
– За что же? – одна бровь Хмурого слегка дернулась.
– Я немного поспособствовала тому, что вашему ордену пришлось переселиться в другое место. Я тот человек, который нарисовал плакат в метро. И сразу скажу: я не планировала уничтожать поселение. И не собиралась вредить вашему странному ордену.
– Горбоносый возвращается, – сказал страж, после чего сразу же растворился.
– Как-то быстро, – нахмурила носик Мадьяна. – Посмотрим, что он скажет.
Глава 13. Разведка.
– Мы согласны, – сразу же сказал появившийся Горбоносый. Он материализовал два массивных браслета и протянул их Олегу.
– И что это такое? – спросил Светлов. – Я вижу, что игрушки крайне опасные. Кандалы напоминают.
Классовая способность ничего не показывала. Казалось, что предмет не обладает никакими свойствами.
– Это они и есть, – удивил военный. – Их суть проста. Есть владелец, который может снять кандалы. Только владелец, и никто более. Но надеть их может только заключенный. И только на самого себя. Он должен находиться в здравом уме и твердой памяти. Ментально повлиять никак не получится. Да даже если ты немного выпьешь, то тоже не сможешь этого сделать. А в роли заключенного, как ты, наверно, догадался…
– Буду я, – закончил Олег. – И что они дают? Какой у них эффект?
– Ты не сможешь отходить от владельца дальше, чем на десять метров. Сбежать никак не получится. Да что я тебе рассказываю? Сам проверь, – тоталитарист протянул эссенцию познания.
– Есть ещё одно такое зелье? – спросил Светлов, не торопясь брать склянку. Были опасения, что это какая-то очередная ловушка.
– Одного хватит.
Страж выхватил из рук Горбоносого предметы, внимательно осмотрел их, а после уверенно протянул их отсекателю:
– Подвоха нет. Можешь проверять.
Олег выпил зелье и вгляделся в свойства предмета. Военный не обманул. Дополнительно значилось, что у заключенного не отнимаются жизни в моменты перемещения в пространстве.
– Полезная вещь, – заключил Светлов. – Как я понял,
– Не знаю, кто такие континентальщики, но с привратниками поселения это работает, – сказал Горбоносый.
– С этим разобрались. Только с чего вы взяли, что я это надену? Ограничивать самого себя я не хочу.
– Олег, если говорить прямо, то сейчас в интересах армии, чтобы ты попытался сбежать. Покинь территорию оплота. Тебя сразу же поймают и развоплотят. И мне не надо будет вести этот глупый разговор. К тому же барьер снят, – тоталитарист махнул рукой в сторону границы холма. – Один из наших людей обезумел. Он разрушил блокирующие артефакты. После чего истратил все ленты и застрелился. Его уже ищут. Так что давай, беги.
– А я так и поступлю, – согласился Светлов и убрал браслеты в инвентарь. – Будем считать, что это ваш подарок мне, – он потрогал запястья. – Использовать я их всё равно не смогу. Слот у меня занят. И освободить я его не смогу, а это парный артефакт.
«Зато я смогу стать владельцем. И любой человек, который их добровольно наденет, окажется рядом со мной,» – подумал Олег.
– Демид, проводишь меня до границы оплота? – спросил отсекатель. Когда он принял окончательно решение, диадема в пространственном кармане сразу же остыла, а направленность прибавила две единицы. – Я сразу же застрелюсь, окажусь около нужной локации, затем снова убью себя и перемещусь снова к тебе. С тоталитаристов – будь они неладны – слетит приказ их сюзерена. Мне на них, если честно, плевать, – Олег кивком головы указал на Горбоносова. – Но там ведь не только такие выродки есть, но и нормальные люди. Им умирать никакого смысла нет.
– И ты так просто сделаешь это? – военный приподнял брови.
– А в чем проблема? Почему нельзя было просто подойти ко мне и предложить: мы тебе сотню лент и зелий, а с тебя просто оказаться у нужной локации? Для чего нужно было городить эти сложности с поимкой и развоплощением? Я бы сразу согласился. Ну да, задал бы пару уточняющих вопросов. И всё. Договариваться вообще не умеете? Мозгов не хватает?
– Ты следи за языком. Мы и так пошли тебе…
Горбоносый не успел договорить. Олег материализовал меч и четырьмя движениями отсек локтевые и коленные сочленения. Он не использовал боевой транс – хватило личных умений. Руки и ноги военного разлетелись в разные стороны.
– Жаль, что здесь нельзя испытывать полноценную боль, – усмехнулся Светлов. – Хотя есть один способ, – он посмотрел на Гравицапу.
– Олег, – обратился Хмурый, не обращая внимания на стонущего тоталитариста, – с тобой всё нормально?
– Вполне. Решил душу немного отвести, – признался отсекатель. – Мадьяна, ты чего позеленела? Когда Тромбу мозги вышибали, глазом не повела, а тут прям салатовой стала.
– Это личное, – отрезала женщина. – Я с тобой пройдусь. Проверю, действительно ли тебе получится уйти через перерождение. Когда вернусь, настанет твоя очередь.