Перестройка: от Горбачева до Чубайса
Шрифт:
По «шестой кнопке» шла программа «Без протокола», где очередные «русские» ведущие Берман и Жиндарев как шавки хватали за штаны Александра Шилова, задавая ему вопросы по искусству и энергично возражая, когда Шагала, Петрова-Водкина, Гогена и Дали Шилов не назвал художниками, а в отношении первых трех отметил: «Здесь даже говорить не о чем».
А когда возражения ведущих становились особенно назойливыми, Шилов говорил, что если его пригласили на передачу, то людям, ее смотрящим, интересно узнать мнение его как художника об искусстве, а не ведущих эту программу.
Когда же Шилов сказал, что не
Но в процессе этого интервью Берман и Жиндарев вели себя почти пристойно по сравнению с тем, что позволяли себе Дуня Смирнова и Татьяна Толстая во время разговора по каналу «Культура» с Ильей Глазуновым в передаче «Школа злословия».
Эта программа организована так, что она постоянно прерывается закадровыми комментариями ведущих.
Если разговор с Шиловым больше шел об искусстве, то с Глазуновым по его инициативе — больше о политике. В частности, Глазунов сказал, что его творчество способствует повышению национального самосознания, что тут же вызвало Дунин закадровый комментарий. Обращаясь к Толстой, она сказала примерно так: вот ты проснулась утром, выпила кофе и начала заниматься подъемом национального самосознания, потом пошла на рынок и купила курицу…
Такими бредовыми комментариями был насыщен весь закадровый текст обеих ведущих. При этом как во время разговора, так и за кадром, ими использовались выражения: «Это чушь собачья… Вы мне будете впаривать… Про что мы с ним говорим?.. Как у него совмещается — с одной стороны монархист, с другой — народный художник?.. С упорством идиотки задаю один и тот же вопрос… У вас в голове больше путаницы, чем у меня… Я за вами не успеваю думать…»
И, видимо, заключительные слова Глазунова, сказавшего: «Россия должна подняться с колен… будем любить Россию, тогда мы докажем, что мы, русские», вызвали закадровый Дунин комментарий: «Я не понимала, про что идет речь».
Если в желтой прессе достоинством является непонимание того, «о чем речь», то надо ожидать, что вместо Дуни мы скоро увидим просто обезьянку, ведь обезьяна будет не только не понимать о чем речь, но и слов, которыми эта речь ведется.
Совсем недавно по одному из телевизионных каналов после рекламы тараканов шел сюжет: стальной шар, на котором написано «День», проламывал кирпичную стену и появлялась надпись: «Ежедневная газета нового поколения». Все это, видимо, должно было символизировать взлом сознания «нового поколения» очередной желтой газетой.
Создается впечатление, что эта цветная газета общего желтого тона гораздо больше заслуживает другого, столь же короткого названия — «Гнусь». Рассмотрим только несколько примеров из текстов газеты. Правда, вскоре газета «День» исчезла с прилавков, но появилась «Жизнь».
Вот «очень душевная» статья про Оксану Федорову под названием «Экс-мисс Вселенную в юности называли “индюшкой”».
Отметим, что можно по-разному относиться ко всякого рода демократическим конкурсам, но, если вы, господа хорошие, играете в эти игры, то хотя бы порадуйтесь, что русская милиционерша Оксана Федорова стала носительницей звания «Мисс Вселенная».
И без сомнения, заслуживает уважения ее отказ
И она не потерялась в России, ведя на телевидении детскую передачу.
В связи с этим вспоминается случай: сколько-то лет назад на конкурсе «Мисс Шарм» третье место заняла еврейка, тогда сидящие у телевизора соплеменники очень обрадовались — «Наша победила!».
А в активе у русской победительницы — хорошая учеба в школе, отсутствие «мальчиков» и страсти к наркотикам, твердое желание исправить свою фигуру; окончание школы милиции и университета МВД, что позволило ей стать к двадцати четырем годам капитаном милиции, и, наконец, отказ от участия в различного рода шоу-кампаний в качестве «Мисс Вселенной».
Все это послужило поводом к абсолютно гнусной статье в газете «День», ныне эта желтая газета называется «Жизнь», поскольку победила не «наша».
Небольшая цитата: «В школьные годы Оксана проявляла бешеную активность: участвовала во всех конкурсах, играла в спектаклях, записывалась в кружки. И никогда не входила в класс с невыученными уроками. А если чего-то не понимала, наизусть заучивала целые параграфы.
«— С интеллектом у нее были проблемы, — вспоминает Алексей Макеев, одноклассник Оксаны. — Поговорить с ней в принципе было не о чем. Но память отменная — запоминала страницами. Мы этим частенько пользовались и постоянно списывали у нее домашние задания».
Но если у этой «тупой» ученицы упомянутые двоечники-интеллектуалы «постоянно списывали», что же они имели в виду под словом «интеллект»? Собственную тупость?
Другая «подруга» говорит об Оксане: «..На ее месте могла оказаться любая из нас», — и делается намек на то, что и в школу милиции Оксана пошла только для того, чтобы иметь под рукой как можно больше мужиков, так как долгое время лица противоположного пола не обращали на «индюшку» внимания, и газетная обезьяна старательно записывает эти беспочвенные мечтания, лишь бы очернить Оксану.
Но если эта статья полна разного рода гадостей, то в другой автор еле сдерживает слезы умиления. «Неизвестные подробности из жизни дочерей Путина» называется она. «Президент всерьез опасается за безопасность Маши и Кати. Совсем юные девочки, которые вряд ли смогут постоять за себя в критической ситуации, представляют собой слишком желанную мишень для тех, кто ненавидит Пугина и все, что с ним связано…» (выделено мной. — В.Б.). Как хорошо, что хоть чьей-то безопасностью озабочен наш президент.
Одна из учительниц умиляется: «Как-то я пришла в гимназию в новом платье, с эффектной прической. Иду по школьному коридору и слышу возглас Маши: «Какая красивая тетя!..» А однажды сижу и проверяю тетради во время переменки. Вдруг кто-то меня в щеку — чмок! Смотрю — Маша! За все годы педагогической работы я никогда больше не сталкивалась с таким отношением учеников ко мне…»
Дальше идет раздел «Путин — хороший отец»: «…Так, может быть, российский президент поступает правильно, ограждая до поры до времени своих дочерей от полного соблазнов внешнего мира? Может быть, и так. По крайней мере, ясно одно: Путин — хороший, а главное любящий отец» (курсив мой — В.Б.).