Перетомленное бигуди
Шрифт:
Уж соседи начали его _обрубать_ - сверлить вокруг лунки, а рыбачок все еще пребывает в раздвоении: то ли спасать бигудевину, то ли продолжать ловлю - вдруг клюнет еще один налим! Решил, конечно, спасать, ну и стал торопиться: не рассчитал, не подумал - пустил в кругленькую дырочку мормышку, чтобы зацепить этой мормышкой бигудинку, которая непременно находится под мини-лункой, и вытащить ее на лед. Чтобы ему догадаться просверлить на этом месте нормальную лунку! Ведь раз начались неудачи жди продолжения. И вроде мелькнула у рыбачка мысль, что надо бы лунку: ведь если бигудишка, когда зацепится, пойдет боком, не пройдет она
Конечно, найдись у кого-нибудь пешня, быстро расширил бы лунку. Да в середине зимы, на толстый лед ходят только с ледобурами. Начни сверлить вокруг лески ледобуром - сразу же перережешь. Рыбачку не хотелось терять ни лески, ни мормышки, ни, самое главное, призывать кого бы то ни было на помощь. Он продолжал свои попытки избавиться от окунишки, а окунишка, или кто там сидел на крючке другой, не отдавал мормышки. Хорошо еще, что вмешалась третья сторона - удочка в руке у рыбачка дернулась, щелкнула, обрываясь, леска - окунишку или кто там был вместе с мормышкой утащил хищник.
Обрыв! Только зимним рыболовам вполне понятно, что стоит за этим словом. Не зря, когда перечисляют они свои трофеи за день, как о главном улове упомянут: и один обрыв. Словно: и один осетр. Обрыв! Тут уж самый скрытный рыболов, который молчком вытащит и спрячет леща, не сказав никому ни слова, не утаит обрыва. Будто он охотился за ним все время, потраченное на рыбалку, вот наконец есть! Обрыв! На обрыв сбежится еще больше народа, чем к вытащенной рыбине, насверлят массу лунок, чтобы и им тоже досталось по обрыву.
Столь волнующее событие опять надолго отвлекло рыбачка от спасения бигудишки. Короткий же зимний день был на исходе. На берегах уже наступали сумерки, а на широком белом пространстве водоема держались лишь отблески заката.
В сумерках потери чувствуются острее. Пора уходить, а чего-то ждешь, держит какая-то неокончательность. Тут-то и вспомнились рыбачку законы термодинамики, старик, его обещания. Он постарался представить облик старика.
Последний сосед собрался, брякнул ящиком о ледобур, забрасывая их за спину, спросил:
– Остаешься на ночь?
– Ага!
– буркнул рыбачок.
Хотя это одна из шуток зимних рыболовов относительно тех, кто засиживается на льду позже других, рыбачок и на самом деле чуть было не остался на ночь. С отчаяния стал прикидывать, как с рассветом выловить бигудиночку. Сидят же лещатники целую ночь над лунками в своих палатках. В том-то и дело, что в палатке, в которой горит керосинка или примус. Мороз там градусов на пятнадцать меньше, разве без палатки выдержишь утренник?
Сосед, погромыхивая
Так и отпросился с работы: на три часа - выяснить насчет термодинамики. Причина показалась уважительной. Черта он изготовил с вечера, коловорот оставил в камере хранения на вокзале, чтобы не догадались на работе, какая такая термодинамика, если он будет отпрашиваться, а потом возьмет ледобур и выйдет.
К полудню рыбачок подходил к карьерам. Еще один поворот на лесной тропинке, и он увидит водоем, а на вчерашнем месте будет торчать палка, которую он воткнул в протаянную бигудишкой дырку. За ночь она должна вмерзнуть намертво, чернеет теперь одиноко на белом ковре - ночью был снегопад. Вот и водоем, но вместо одинокой палки - большая черная клякса промоина, а кругом мокрые следы рыбацких галош и сами рыбаки.
Вчерашние его соседи приехали с утра за налимами и обрывами. Посередине промоины на чистой воде плавала палка. Все удивлялись - откуда взялась промоина, ни в одну из прошлых зим на всем карьере никогда не случалось промоин. Рыбачок не удивлялся, он страдал и утешал себя только тем, что не солгал на работе - он и вправду выяснил насчет термодинамики. Как рыбачок и предчувствовал, феномен нарушения законов термодинамики был налицо. Прогреть такую массу воды и растопить лед на площади более десятка квадратных метров! Сколько же тепла аккумулировалось в крохотном полом пластмассовом цилиндрике?
Полцарства за старика! Кричи и обещай, откуда возьмется тот старик, да и чем таким располагает сам рыбачок, что он может всерьез предложить взамен за обладание бигудишкой, которая, которое... которое... или, быть может, который не подчиняется земным законам. Да и старика-то рыбачок запомнил лишь по плащу: обычный - из палаточной ткани, его надевают на полушубок от дождя, ветра и мокрого снега, выцветший, как у всех, но не белесовато-зеленый, а белесовато-коричневый.
Кружил и кружил рыбачок по водоему, вместо спасения бигудишки - поди сунься в промоину - искал старика. Стариков попадалось ему много, но ни одного не встретилось в коричневом плаще.
Оставалась надежда, что промоина начнет скоро все-таки замерзать, и, как полагается, от краев к центру, к бигудевине, и цапучий черт еще пригодится наверняка.
– Выяснил термодинамику?
– спросили на работе.
– Придется уточнять в субботу, - вздохнул рыбачок.
Ни в субботу, ни в воскресенье, кроме как еще одного разочарования, не прибавилось ничего. Промоина по краям расползлась, а замерзать начала с середины - в центре образовался островок льда, палка лежала на открытой воде, как мост, касаясь одним концом островка, другим пленки льда на краю промоины. Коричневый плащ тоже не появлялся нигде.