"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
– Тем более. Часиков в восемь с красным сухим.
Не могу же я лишить маму праздника!
По Гагарина мы поднимались в гору. Слева тянулась длинная стена Михайловского кладбища. Прежде я ни разу не была ни на этом кладбище, ни в старинном храме, вокруг которого оно выросло. Кто-то довольно давно рассказывал, что на этом кладбище изнасиловали и убили певчую из церковного хора.
Света сказала правду – недалеко от входа стоял высокий скособоченный обелиск с девятью овальными фотографиями… Знакомые лица на медальонах-фотографиях смотрели на меня в упор. Я снова подумала – какой открытый, хороший взгляд у Рустика! Несмотря на то что
– Фотографии заменили, – сказала Света, она тихонько подошла ко мне, отделившись от небольшой группы людей. – Теперь бы еще памятник выправить…
Народ шел к братской могиле, которая была огорожена заборчиком, и только теперь я заметила маленькие заснеженные могилки, похожие на детские кровати.
Света шепотом называла мне имена подошедших, и я с интересом смотрела на некоторых – прежде всего, конечно, на Юдина.
На кладбище всё продолжалось недолго: потоптались, помянули, послушали, как ветер пляшет в ветвях… Потом невысокий востроносый блондин, который вел себя очень активно, пригласил всех пройти в какой-то клуб, через дорогу. Пока мы шли, Света представила мне еще одного заметного в дятловской истории человека – Егора Неволина, радиста, бессменного на всем протяжении поисков. Свидетеля от и до. Блондин рассаживал всех в теплой комнате, мы со Светой бросили сумки у одного из столиков. Были намеки на чай.
Люди собрались самые разные. И много – даже несколько смущало их количество. Поисковики. Однокурсники. Родня. Журналисты. И совершенно левые, вроде меня, господа и дамы. Общение строилось так: каждый представлялся, а потом высказывал свою точку зрения, делился новыми фактами по делу и так далее. Чувствовалось, что схема эта давно отработана. Уже через час стало понятно, что люди, действительно имеющие право (или что) говорить, молчали. Активно выступали какие-то скучные персоны – долго рассказывали о том, как близко они знали туристов из группы Дятлова, и всячески подчеркивали это свое особое знание. Количество людей, которые должны были идти в роковой поход, но не пошли, к концу встречи зашкаливало за все приличные показатели. Всё это походило на заседание тайного общества. Кстати, угощали здесь печеной картошкой, и мне это показалось жуткой пошлятиной.
Мне было неловко, примерно такое же чувство я видела на лице Светы.
Впрочем, какое наше дело? Для всех этих людей, уже давно не юных, ограниченных собственными обстоятельствами жизни, причастность (пусть даже мнимая) к дятловской трагедии стала единственной отдушиной в серой, скучной реальности.
Народ – по очереди – цитировал документы, перевирая факты, но демонстрируя интерес к предмету речи, выхватывал друг у друга слово… Мало было людей, которые слушали с интересом, в основном всем нужно было самовыразиться, как всегда и бывает в жизни. Особенно преуспел на этом поприще какой-то старикан с унылой физиономией, он просто достал всех своей изощренной риторикой.
Зато я смогла увидеть Юдина.
В самом деле, кто он, как не человек из легенды?
Судьба сохранила ему жизнь, но навсегда взяла с него подписку о невыезде из болота памяти. Я на его месте точно повредилась бы умом. Сколько, должно быть, он передумал всего ночами, всеми этими ночами за последние сорок лет… Вот его на самом деле интересовали новые факты и сведения, а не возможность публичного выступления.
Но и он, конечно, выступал –
Говорил Юдин о том, что в Деле не хватает изъятых материалов, что в них, я не хотела каламбурить, всё дело. Он рассказывал о том, что пересмотра уже почти добились, и теперь прокурор хочет, чтобы кто-то дал показания. Смотрел при этом на Свету. Еще, по словам Юдина, через пять лет должны рассекретить какие-то партийные архивы – у них срок неприкосновенности пятьдесят лет, и там, возможно, найдется что-то по дятловскому делу.
После очередного словоизвержения я извинилась перед Светой и собралась уходить. Она сунула мне видеокассету:
– Обязательно посмотри.
Я cнова пересекла дорогу, увернувшись от трамвая, и зашла на кладбище. Постояла возле памятника, посмотрела каждому в глаза, погладила глянцевые овалы фотографий… И пошла домой, унося с собой память о маленьких заснеженных могилах и черных ветках над скособоченным памятником.
30.
– А ты подари ей что-нибудь! – мама шепталась с Вадиком, и я всё это с удовольствием подслушивала. Они уже распили бутылочку «мерло», и теперь пробил час откровений. Мама наставляла Вадика, как вернуть мою любовь. Он без ума любит мою мать, да и для мамы было шоком, что мы расстались. Она тогда тоже прикатила и долго пыталась нас примирить – но безуспешно, Вадька пребывал в эйфории от Маши, своей новой девушки и моей старой подруги. Чтоб ее перевернуло и шлепнуло!
Я старалась вести себя незаметно – мне больше хотелось работать, чем выпивать. Сначала записала впечатления от встречи в клубе, а потом открыла очередной документ. Тема любви за стеной обсуждалась уже прямо-таки неприлично громко, поэтому я выразительно кашлянула.
– Иди лучше к нам, – позвала мама, но Вадик сказал: пусть работает. Всё еще злился из-за Аркадия.
Аркадий, кстати, так и не появился. За такое поведение обычно вычеркивают из повествования, но у меня и так мало героев. Оставлю Аркадия – он мне нравится.
Все, хватит о посторонних вещах! Как сложно полностью сосредоточиться…
…
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
(о назначении экспертизы)
16 марта 1959 года прокурор-криминалист Свердловской области Иванов, рассмотрев уголовное дело о гибели студентов – туристов группы Дятлова, установил:
Вечером 1 февраля 1959 года на склоне высоты с отметкой «1079» погибла группа туристов в составе 9 человек. Как установлено, группа внезапно покинула палатку, причем есть основания полагать, что палатка была кем-то разрезана. Учитывая, что установление вопроса, разрезана палатка или разорвана, имеет существенное значение для дела…
Текст прерывался, но понятно главное – Иванов назначил экспертизу. Впрочем, насколько я могу судить, основной вопрос был не в том, разрезана палатка или разорвана, а в том, изнутри или снаружи сделаны эти разрывы-разрезы. Вообще, Иванов нравился мне всё больше и больше – несмотря на то что в его распоряжении был всего лишь месяц, он провел множество расследований, назначил целый ряд, как говорят бюрократы, экспертиз. Одна радиологическая чего стоила!
…