"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Хорьковые родственники (ласки, горностаи) тоже проявляют в своих трапезах странную избирательность.
В те две ночи, когда тела дожидались вертолета, возле них выставляли дежурных, — чтобы не поживились волки, оголодавшие к весне. Но мелкого условного хорька дежурные могли и не заметить в сумраке, и тот сделал свое дело. Такое развитие событий мне представляется достаточно вероятным. Но для адептов кровожадного спецназа, вырывающего языки и глаза, или кровожадных заокеанских парашютистов, или кровожадных мансийских шаманов, — для них всех это объяснение покажется слишком заурядным и скучным, им подавай загадки, тайны, сенсации с душераздирающими подробностями…
На этом тему отсутствующих глаз и языка объявляю закрытой и больше к ней не возвращаюсь.
Написав, что снаряжены мы были гораздо лучше дятловцев, я немного поспешил.
Да, общее снаряжение не стоит даже сравнивать, оно попросту несравнимое. А вот со снаряжением личным мои спутники дали маху. Оделись-то они нормально, тепло, вполне по погоде. Но с обувью случилась промашка. И Данил, и Юра отправились на перевал в кроссовках — а о горном болоте написано достаточно, чтобы понять, чем это вскоре обернулось. Хотя оба, наверное, рассуждали логично: болота всегда в низинах, а мы приземлимся на приличной высоте над уровнем моря, там должно быть сухо… Реальность нокаутировала эту логику в первом же раунде.
Влетев несколько раз в водяные ловушки, мы научились их различать: мох над родником был другого оттенка — несколько темнее, чем тот, что вокруг. И снег на нем не лежал. За эмпирическое это знание Данил заплатил промокшими ногами. Но до поры бодро двигался вперед. И в самом деле, не зима, обморожение не грозит. И даже простудой час-другой ходьбы в мокрой обуви не обернется, если двигаться энергично (хотя у кого как, иным любого сквозняка хватает, чтобы слечь с простудой, и промоченных ног тоже).
А мне болото было нипочем. Я уже из Питера летел в берцах. Конкретные такие трекинговые ботинки: носки с металлическими вставками, толстая рифленая подошва, высокие голенища с плотно вшитыми язычками.
В повседневной жизни это не самая удобная обувь. Тяжеловаты, и шнуровать долго, и вставки звенят при прохождении рамок металлодетекторов в аэропортах и на вокзалах. Зато на перевале ботинки проявили себя наилучшим образом. Острые сколы камня сквозь толстую подошву совершенно не ощущались. Наступив на скрытый под мхом родник, я оставался с сухими ногами, бочажинки были не очень глубокие, вода не заливала сверху голенища. Мысль разуться и пройтись по камням в носках, как дятловцы, в голову не приходила. Эксперименты экспериментами, но берега в опытах на себе тоже видеть надо. Можно и умозрительно с успехом представить, каково приходилось практически босым ребятам на этих грудах острого камня.
Илл. 35. Вот они, незаменимые для ходьбы по курумникам и горным болотам ботинки. Фирму-производитель не назову, ибо рекламу она не оплатила (на самом деле успел позабыть, а ярлычок с названием выбросил).
А потом я заметил, что Данил идет все медленнее. И ступает всё неувереннее. Лицо стало бледнее обычного, и выражение на нем какое-то странное…
Что такое?
Сбавил я ход, а вскоре пришлось Данила в буквальном смысле поддерживать. Еще несколько метров, и он вообще остановился, стоя на широком и устойчивом обломке. Побледнел еще сильнее, дышал широко распахнутым ртом, на лице выступили крупные капли пота.
— Сердце?! — допытывался я. — Или что? Да не молчи
— Палыч, помолчи пять минут, — прохрипел Данил. — Просто заткнись и помолчи.
Я замолчал, но это были не самые лучшие пять минут (на самом деле поменьше) в моей жизни. Вертолет был прекрасно виден, и палатка, и фигурки людей. Но с тем же успехом наш бивак мог находится на обратной стороне Луны. Кричать? — не докричишься, не услышат. Сотовая связь отсутствует, а спутниковый телефон остался у вертолета (и там же осталась аптечка). Можно только семафорить жестами, призывая помощь, да толку-то… Пока заметят, пока сообразят, что им не просто приветственно машут, что здесь происходит нечто неладное, пока дотопают… Десять раз можно успеть загнуться от сердечного или иного приступа.
Забегая вперед: это был не сердечный приступ. И не обострение какой-либо хронической болезни. И не первое проявление болезни новой, недавно обретенной.
Это Данила догнал Холатчахль.
Сколько мы ни ломали потом головы, никакого другого объяснения не нашли. Классический случай взаимосвязи наших психической и физической составляющих. Организм «понимает», что его тревожные сигналы: всё не так! уходим отсюда! — игнорируют. И объявляет забастовку: раз вы так, то я отказываюсь функционировать.
У всех это происходит индивидуально. Это как акклиматизация в новой стране: одни очень тяжко ее переносят, реально заболевают, а другие словно и не замечают, что очутились в другом климате и часовом поясе.
Я, как выяснилось, относился к «другим». Нехорошую ауру места чувствовал, но на физическом состоянии это никак не отразилось. К тому же я недавно основательно подлечился от аэрофобии, а Данил ею не страдает и воздержался, компанию не составил. И на перевале я бутылку шустовского держал под рукой, время от времени прикладываясь. Правда, отчего-то регулярно оставлял ее где-то, спутники столь же регулярно находили и возвращали, и моя фраза «Где коньяк?!» уже стала мемом нашей маленькой компании.
Вот и верь после этого тем, кто твердит, что алкоголь безусловное зло для организма: я в тот момент был молодцом-огурцом, а не выпивший ни капли Данил…
Он кое-как продышался, но видно было, что еще плох. Но его слегка отпустило и мы двинулись обратно к вертолету. С трудом двинулись, прямо скажем.
Позже Данил говорил, что я тащил его к лагерю на себе. Это преувеличение. Учитывая, что было у нас под ногами, я и в лучшие свои годы здесь тащить на себе никого не смог бы.
И ни на грош не верю тем «лавинщикам», которые утверждают, что Тибо, Золотарев и Дубинина получили свои травмы в палатке, а потом остальные дятловцы доставили их к кедру. Те из адептов этой версии, кто на перевале не бывал и курумники не видел, могут искренне заблуждаться. А вот бывавшие и видевшие — те бесстыдно передергивают, подгоняя факты под свою теорию. Шестеро — и пронесли там троих с переломанными ребрами и пробитой головой? Не в этой жизни, господа «лавинщики».
В общем, Данила я на себе не тащил. Но поддерживать, помогать перебираться через курумники приходилось. Кое-как, вдвое медленнее, чем шли туда, мы доковыляли до вертолета.
А там…
Там произошло страшное. Непредставимое. Вот реально: вылетая из Питера, прикидывал всякие варианты того, что нас ждет на перевале, но ТАКОЕ даже в голову не пришло. И даже в кошмарном сне не привиделось.
Случилось вот что…
Глава 12. Маленький пушной зверек Северного Урала