Переведи меня через майдан
Шрифт:
– Она меня уже простила. Она голосовала за меня.
– Она голосовала за тебя только потому, что она мунт. Для мунта дело важнее личных амбиций. А что касается чувств, ты превратил ее в свое подобие. Любовь выжег, оставил горечь и ненависть. Это у тебя здорово получается.
– Если помнишь, я не собирался идти на тот хутор. Кстати, в чем состояло голосование?
– Ты нарушил закон. Мы решали, обезвредить тебя, или наделить соответствующими полномочиями, чтоб твои действия не выходили за рамки закона.
– Обезвредить – это убить?
– Да.
– Но
– Да.
– Ха-ха три раза. Кстати, кто должен был в рамках закона осеменить Лиану?
– Голыш.
– О-о!!! В этом есть какая-то справедливость.
– Ты просто не владеешь информацией. Чем, по-твоему, голыш отличается от мунта?
Я не стал отвечать на риторический вопрос.
– Голышам не повезло. Они получили телепатию, но не лишились рук.
– Так голыши – телепаты?
– Смешно, да? Мы потеряли верхние конечности, и это нас спасло. Голыши имеют полноценный мозг. Они потеряли не разум – язык. Издержки телепатии.
– Так голыши – телепаты? – тупо повторил я.
– Да, голыши телепаты. В этом их беда. Им не нужен был язык для общения, и они его забыли. А вместе с языком – культуру. Технику, письменность и весь багаж знаний, накопленный человечеством за всю историю. Первая волна колонистов слишком хорошо обустроила планету. Превратила ее в рай для обезьян. Не нужно думать о хлебе насущном.
– А вы?
– А мы, мунты, не можем без техники. Без техники мы вымираем в ходе естественного отбора. Ты слышал о Дарвине? Да что я тебе объясняю? Вспомни, что с Лианой случилось. Те мунты, которые забыли про цивилизацию, вымерли. Как питекантропы. Все по Дарвину.
– Фиеста, начни с начала.
– С питекантропов?
– С Волны. Что было на Земле после моего отлета?
– Вы, звездная элита, улетели первыми. Вас готовили, вам отдали лучшие корабли. Но жить хотелось всем. И после вас началась вторая волна эмиграции. Земля мобилизовала все силы. Можно очень много сделать, если под рукой все ресурсы планеты и не нужно заботиться об экологии. Ведь до конца света двадцать лет. Строились огромные транспорты. Ваш кораблик мог скакать по космосу сколько угодно, а ресурс транспортов ограничивался двумя десятками прыжков.
– И вы не смогли уйти от Волны?
– Я пока говорю о дегах. Да, они подцепили волну в космосе. Мои предки принадлежали третьей волне эмигрантов. В это время с Земли бежали на всем, что может летать. Кораблями эти гробы назвать можно лишь условно. Строили огромные негерметичные корпуса-соты, набивали их групповыми анабиозными саркофагами на полсотни человек каждый, с ресурсом на три месяца, ставили на эту консервную банку двигатель – и гуляй. Три прыжка в твоем распоряжении.
– Три прыжка – это одна попытка…
– Правильно. Знаешь, сколько таких гробов по галактике раскидано? На каждом по двести пятьдесят тысяч человек. Два из каждых трех дали SOS. Разумеется, их никто не спасал. Это просто сигнал остальным: "Сюда
– Откуда ты это знаешь?
– Архивы изучала. Тебе же Тоби говорил, что я все знаю, – криво усмехнулась Фиеста. – Статистику открыто публиковали. Хотели сбить ажиотаж. Статистика катастроф, ограничение рождаемости, возрастной ценз – и все равно, в космос хотело уйти намного больше народа, чем могли унести корабли.
– Сколько успели эвакуировать?
– На дату отлета моих предков – процентов сорок. Возможно, еще процентов десять после нас.
– А потом?
– А потом предки сели здесь. Это была вторая волна колонизации. Четверть колонистов погибла до высадки.
– Радиация?
– Нет. Просто их не успели спустить с орбиты до исчерпания ресурса саркофагов. Три шаттла разбились при посадке в первые дни разгрузки, и два чуть позднее.
– А потом?
– А потом колонистов накрыло отголоском Волны. Мы стали телепатами. Те, кто не вымер. На планете ввели строжайший генетический контроль, носителей деконструктивных мутаций стерилизовали.
– Кто решал, какая мутация конструктивная, какая – нет?
– Какая разница? – усмехнулась Фиеста. Кто решал – те давно умели. Глупый. Не так все и страшно. Мужчины не теряли половой активности, женщинам имплантировали зародыш с чистым геномом. Любая могла родить и воспитать ребенка. Это сейчас голышей кастрируем. Раньше все было по науке.
– Тогда откуда мунты взялись?
– Не спеши. Все было не так и плохо, пока сюда не прибыла третья волна колонизации. Она же – вторая волна эмиграции. Те попрыгунчики, которые пережидали Волну, прыгая по космосу. Вроде вас, элитных. Только долго прыгать они не могли, всего какую-то сотню лет. Вы, элитные, пятьсот лет прыгали.
– Какая разница, кто сколько прыгал? Мы запятнали Волну, они запятнали Волну…
– Да, они тоже запятнали Волну Вначале это не проявлялось… Телепатам и нетелепатам трудно жить вместе. Мы уступили им города, построили деревни. А потом и вовсе слились с природой, – Фиеста грязно выругалась.
– Так прямо все ушли в деревни?
– Разумеется, нет! – она гневно сверкнула глазами. – Некоторые остались. Считанные единицы остались в городах. Мутация телепатии нестойкая. Через два-три поколения телепатия исчезла, перешла в латентную форму. И тут нас опять накрыло отголоском Волны. Появились мы, мунты. А пассивная фаза мутации дегов сменилась активной…
Фиеста надолго замолчала, изучая облака. По щекам пролегли две мокрые дорожки.
– Дальше?
– А дальше аграриям надоело вскапывать огороды. Они перешли на собирательство. А в городах начала сказываться мутация, подхваченная дегами в космосе. Для поддержания технических систем в работоспособном состоянии нужен определенный уровень интеллекта. Когда деги опустились ниже, они вынуждены были покинуть города.
– Почему?
– Можно жить в городе без света, без воды, без пищевых комбинатов?