Переведи меня через майдан
Шрифт:
– Я пойду?.. – неуверенно спрашивает Тоби.
– Подожди до завтра. Закончу дела и подброшу тебя в любое место.
– Нет… Здесь недалеко…
К вечеру заканчиваю консервацию систем технохутора. Закрываю хрустким пластиковым чехлом последний компьютер. Зачем – не знаю. Заброшенных технохуторов с каждым годом все больше.
Спать ложусь в вертолете. На хуторе пусто, темно и неуютно. Как в склепе.
Утром со мной связывается Фиеста. Интересуется, куда отправился Тоби. Я не знаю. Включаю навигационный комплекс вертолета, и с его помощью засекаю пеленг на маячок-автоответчик в
Уже в воздухе объясняю ситуацию Фиесте.
– Он не будет использовать станнер против дегов. Это запрещено, – говорит мутантка.
– На щелбан поспорим? – цежу сквозь зубы я.
Фиеста оказалась права. Тоби не посмел достать станнер. Его били, и били долго. А я опять опоздал.
– Опоздал ты, егерь, – сказал мне седой старик, протягивая станнер Тоби.
– Ты кто?
– Староста здешний. Как стар стал по лесам бегать, здесь в деревне осел. Живу, истории рассказываю, как в других местах живут. Старостой вот выбрали. Раньше егерем, как и ты, был.
– Я не егерь. Я из Эскадронов Жизни.
– Кто это такие? В первый раз слышу. Постой! Это ты заставлял камни по воздуху летать?
С трудом понимаю, о чем идет речь.
– Да. Я был здесь. Наказал трех придурков. Это они убили Тобиаса?
– Они, – устало вздохнул старик.
– Почему не остановил? Почему убийство допустил?
– Он ведь первый начал, – сообщил староста, тяжело поднимаясь с колен. – "Убью" кричал. Зачем кричал "убью"? Все по закону… Молодые все глупые. Раньше умные рождались, а теперь глупеет народ…
Я тоже поднялся с колен, отнес тело Тоби в вертолет.
– Собирай народ на собрание. Судить буду.
Старик, опираясь на посох, побрел к поселку.
Тоби дал себя убить, но не притронулся к станнеру. "Станнер нельзя использовать против дегов" – закон такой… Планета непуганных идиотов! Да, но за этот закон он отдал жизнь. Любой закон можно считать глупой фразой, пока он не оплачен кровью. Пусть будет по-твоему, Тоби. Деги не увидят станнера. Но закон должен выглядеть силой. Могучей и непреодолимой как ураган. А поэтому – расстегиваю левый подсумок на поясе и прячу туда станнер. Только раструб излучателя наружу.
Примитивные племена обожают чудеса. Вы у меня увидите чудо…
Перегоняю вертолет на деревенскую площадь, затемняю стекла. Винт не останавливаю – только перевожу на малые обороты. Размеренное "тах – тах – тах" над головой успокаивает. Народ, опасливо косясь на машину, собирается на площади.
Пора.
Надеваю черный авиационный шлем, перчатки, застегиваю летный комбинезон и выхожу из машины. "Тах – тах – тах" поют над головой лопасти, придавая уверенности. Иду на толпу, и она раздается полумесяцем.
– Я буду судить вас, – динамики в карманах превращают мой голос в громовые раскаты.
– Я буду судить вас, – басовитым эхом отзывается наружная акустическая система вертолета.
– Вы, трое, выйдите вперед! – моя правая ладонь в черной перчатке указывает на парней, левая лежит
Поднимаю с земли два маленьких камушка и жонглирую ими правой рукой. Деревенские почуяли неладное, и вокруг парней быстро образуется пустой круг. Бросаю камешек в грудь самому рослому и тут же левой нажимаю на курок станнера. Парень падает как подкошенный. Второй камень летит в грудь парня справа. И вновь выстрел из станнера. Третий бросается наутек. Хватаю из-под ног ком земли и запускаю ему в спину. Мимо! Второй комок разбивается об рубашку на спине парня, но основной луч станнера проходит мимо. Ему достается лишь боковой лепесток. Он падает, сучит ногами и катается по земле. Когда подбегаю, на меня смотрят широко распахнутые мертвые глаза…
Чтоб я сдох – он же от страха умер!
Минуту стою над телом, отбрасываю ненужный больше ком земли, разворачиваюсь лицом к народу.
– Запомните, люди! Егерям надо помогать всегда и везде! Я буду наказывать тех, кто обижает егерей!
По живому коридору иду к вертолету. Встречаясь с моим взглядом, люди понуро опускают глаза. Женщины уже голосят над убитыми.
Стаскиваю шлем, забрасываю в вертолет и сажусь на ступеньку трапа. Этот оскал, эти мертвые, полные ужаса глаза мне теперь сниться будут. Хотя, вряд ли. Есть способ перебить впечатление. Стоит только на себя в зеркало взглянуть…
– Сукин сын! Щенок! Что же ты наделал?! – староста яростно стучит посохом о землю. – Егерям нельзя обижать дегов! Это закон!
Тебя здесь только не хватало. Где ты раньше был, когда Тоби ногами метелили?
– Кто разрешил тебе станнер в руки взять?! – бушует бывший егерь. Не провела его моя хитрость.
– Сядь, старик. Законы устанавливаю я. Ты назвал меня щенком, а я родился пять веков назад. Я летал от звезды к звезде еще тогда, когда деда твоего прадеда на свете не было. Я – Звездная Элита.
– Многие молодые мнят о себе невесть что, – сердито бормочет бывший егерь, но все же присаживается.
– Брысь, генный анализатор! – не оборачиваясь, поднимаю ладонь. Кибер вкладывает в нее черную коробочку. Прижимаю ее к запястью и вздрагиваю от укола. Показываю индикаторные полоски старосте. Тот недоверчиво жует губами, забирает коробочку, снимает свой анализ и сравнивает.
– Вот, значит, вы какие, – теперь в голосе ничего, кроме бесконечного уважения. Правы были психологи. Можно сколько угодно писать перед дворником формулы высшей математики, но уважать он вас начнет только если вы лучше него в метлах разбираетесь.
– Пойду я, старик…
– Подожди, Элита, что мне людям-то сказать?
– Скажи, что легко отделались. Что ты уговорил меня не наказывать всех сразу. А совсем плохо будет – жми красную кнопку, – протягиваю ему рацию Тоби с аварийным SOS-маяком.
Некоторое время наблюдаю, как староста объясняет что-то столпившимся вокруг него селянам. Потом разгоняю винт и бросаю машину в небо. На экране заднего обзора вижу, как разбегается, прикрываясь от ветра, народ, как с двух ближайших домов срывает воздушным потоком крыши и бросает на огороды. Никого, к счастью, не убил.