Перевод Гоблина
Шрифт:
Мужчина в синей футболке негромко уговаривает:
– Мы хотим тебя увидеть, незнакомка. Ты всех нас волнуешь…
– Это пока тайна, – отвечает Ирина.
– Ты там трогаешь писю, незнакомка?
– Возможно…
– Нам по тени видно, что ты трогаешь грудь…
Ирина опять возражает заказчику:
– Ты думал, что женщине нужен экстрим? Это ерунда. Это просто твоя больная фантазия.
Вокруг толпы мужчин бегает бодренький благообразный старичок маленького роста. Пристраивается, чтобы что-то
Старичок шепчет:
– Что она сказала?
– Она положила руку себе на грудь и почувствовала, какие у нее большие цилиндрические соски…
– Неужели? – шепотом спрашивает старичок.
Он торопится к двум мужчинам у писсуара и прикладывает палец к губам.
– Пожалуйста, писайте тише, – и по возможности держите газы в себе.
– Почему? Что такое?
Старичок кивает на кабину:
– Понимаете, там красота… Женщина… – Добавляет смущенно. – Голая…
– Голая? Да ладно!
Тоже пристраиваются к толпе. Старичок пристраивается к их широким задницам, встает на цыпочки.
– Что она сказала? Она погладила грудь?
Голос заказчика набирает уверенность:
– Я слышу твое дыхание… Мне, кажется, оно становится тяжелее…
– Запомни, женщина никогда не занимаются мастурбацией в общественных туалетах, ни при каких условиях…
– Не волнуйся, тебя охраняют двое крепких ребят, ты разве забыла условия контракта?
– Вообрази, забыла…
– Закрой глаза и представь, что я приблизил свои губы к твоим лопаткам… Это правда твоя самая эрогенная зона?
Тем временем в крайнюю кабину затискивается суетливый толстяк (судя по униформе – работник техперсонала). Из кабины доносится громкое бодрое пение вперемежку с удовлетворительными воплями.
Работник довольно пискляво поет:
– Я ж тебя любила, Но ты меня не нашел… О-па, пирожки пошли отравленные!
Раздаются возмущенные голоса.
– Ну вот, только соберешься отдохнуть! Свинья, а ну вылазь! Вытащите это асса!
Работник напуган:
– Господа, не надо меня вытаскивать. Кажется, меня отравили пирожками.
– Кто тебя заставлял есть пирожки, товарищ!
– Это просто свинья! Чисто свинья!
Ирина тихонько рассмеялась:
– Что я вижу? Если честно, у меня в глазах стоит моя бедная задница, а на ней – белый круг от долгого сидения на толчке.
…На очередном приеме у Вячеслава Борисовича она рассказывает о своих страхах, которые все-таки иногда посещают ее: а вдруг тут что-то не так все-таки?
Вячеслав Борисович отрывается от кормления рыбок.
– Маниакален ли Ваш заказчик? Нет, это просто навязчивый сексуальный бред нормального в принципе мужчины, не более того.
Еще раз пробегает текст сценария заказчика:
– Так… Занятно… Туалет…
– Я удовлетворяла себя в латексном костюме под пристальным наблюдением камеры: и пальцем, и всякими игрушками. Как в порно.
– Вы чувствовали себя униженной?
– Да. И глупой. Страшно глупой. Он все время спрашивал меня: ты похотливая сучка?
– Образ похотливой сучки во все времена не давал покоя мужчинам.
– Но женщина не сучка!
– Дело не в ней, в конце концов. Это пожизненный сексуальный бред любого мужчины.
– Он хочет мою жизнь превратить в порно?
– В управляемое порно, порно по вызову…
В глазах врача элементарное мужское любопытство:
– Вы что, боитесь этого?
– Боюсь? Между прочим, не боюсь.
Кстати сказать, Вячеславу Борисовичу везет с пациентами – все они тихие, интеллигентные, рассудительные. А вот врачу в соседнем кабинете – Валерию Петровичу Гуляеву – есть на что пожаловаться.
Как на подбор к нему записываются дамы беспокойные, говорливые, самоуверенные.
Вот и сегодня, пока Вячеслав Борисович негромко беседует с Ириной Кулаковой, Валерий Петрович Гуляев настраивается на нешуточную борьбу с пациенткой, которую зовут Ксения Федоровна.
Это дама под 50. Она от души наштукатурена, сумочка ее обычно набита умными книгами, из которых торчат закладки, конспектики, записки, выписки и т. п. Чувствуется, что она нешуточно изучает предмет разговора с врачом. Возможно, она сама психолог в прошлом. Две толстые книги Ксения Федоровна сейчас держит в руке, по одной цитирует, несмотря на то, что Валерий Петрович шаг за шагом неприметно выпихивает ее с порога.
Не так просто это сделать, между прочим…
Ксения Федоровна слегка наступает красной китчевой туфлей на башмак доктора.
– Наконец еще одна тема, которая волнует меня…
Она готовится цитировать, но падают очки.
– Подайте мне очки, пожалуйста.
Валерий Петрович пытается освободить ногу из-под красной туфли.
– Минуточку… Отпустите, пожалуйста мою ногу.
– А что с Вашей ногой?
– Вы на нее наступили.
– Разве? Это тоже надо записать… Фрейдизм – сложная штука.
Карябает ручкой, бормочет:
– «Наступила ногой…» Я не вижу, что я написала. Вы понимаете, что я написала?
Валерий Петрович заглядывает в записки:
– Нет.
Он подает очки.
– Это же элементарно! Бумажников отмечает: «Конечно, пациентка Л. отчасти правильно связала болонку в кресле с желанием получить удовлетворение нетрадиционным способом, но вызывает настоящее возмущение, что муж запер ее одну на два дня в квартире и подговорил психиатров объявить Л. сумасшедшей». Вы понимаете что произошло?