Переводчик
Шрифт:
– Я считал, что Риварс обманул меня, - сказал Тоулер почти шепотом.
– Вас или нас? Послушайте, я полез в это дело не ради славы, а ради того, что можно получить. Я не так глуп, как выгляжу. Больше всего меня интересуют старые книги, которые мне доставляют из городов, - можно сказать, что это мое хобби. Понимаете, в старых земных городах все еще есть древние книги, и я читаю о людях и о том, что творится в их головах. Знаете, о чем я думаю?
Слегка смущенный Тоулер ответил, что нет.
– Я думаю, что по какой-то причине, о которой, возможно,
– Ерунда, полная ерунда!
– запротестовал Тоулер.
Мясник только улыбнулся.
– Вы же не осмотрели эту ступню внимательно, верно? Что-то в вашем подсознании хотело, чтоб я был свидетелем ошибки Риварса.
– Я нуждался в вашей помощи.
– А теперь вы ищете оправдания.
Тоулер вдруг разозлился, он чувствовал себя оскорбленным любопытством этого хлыща, которого презирал. Он закричал и схватил его за плечо, но мясник вырвался.
– Успокойтесь-ка, - посоветовал он.
– Я вам не враг, Тоулер. Подумайте над тем, что я сказал, и сделайте, что требуется с этой штукой. И советую вам поторопиться, пока Пар-Хаворлем не добрался до вас. А я ухожу.
И снова один, почти вопреки своей воле. Тоулер погрузился в раздумье. Хоть и неохотно, он вынужден был признать, что вел себя неправильно и даже иррационально. Но если даже так, то что? Кто мог выдержать это постоянное напряжение?
Он устало поднялся - только бы все поскорее закончилось. Завтра весь день не будет возможности поговорить с Синворетом. Быстрые действия сейчас могут избавить его от больших неприятностей в будущем.
Тоулер быстро упаковал ступню и спрятал в самый низ холодильника. Он решил поговорить с Синворетом еще сегодня, пока не слишком поздно. Если он скажет, что дело очень важное, едва ли Синворет со своими ассистентами откажется прийти взглянуть на экспонат. А потом он займется поисками Элизабет.
Закрыв клапан шлема, Тоулер поспешил обратно ко дворцу, показал пропуск и вошел. Пролетев суперлифтом сквозь здание, он оказался у апартаментов Подписывающего.
Дверь открылась, едва он к ней приблизился, и появился Губернатор Пар-Хаворлем с торчащим гребнем.
– Если ищете Подписывающего, - сказал он, - должен сказать, что здесь его уже нет. Пойдем со мной, Тоулер. Произошло нечто такое, о чем я должен с тобой поговорить.
Подписывающий Синворет вызвал Гэзера Ройфуллери и секретаря. Они появились, приглаживая в знак уважения гребни.
– Похоже, завтра у нас не будет возможности свободно поговорить, - сказал Синворет.
– Поэтому давайте уже сейчас суммируем наши впечатления от того, что мы видели. Прошла половина нашего визита на Землю, так что обсудим доказательства, которые удалось собрать. Секретарь, ведите протокол.
Ройфуллери и секретарь сели.
– Что бы вы хотели обсудить вначале?
– спросил, Ройфуллери.
– Начнем с нашего переводчика. Думаю, ты согласишься, что здесь что-то нечисто.
– Хотел бы, но, к сожалению, не могу. То, что ему нечего сказать, значит мало, а может, и вообще ничего.
– Вот как?
– Честно говоря, думаю, что переводчик просто глуп, сказал Ройфуллери.
– Он не может даже отвечать на вопросы. Даже удивительно великодушное предложение территории на Старье не произвело на него никакого впечатления.
– Это могла быть реакция, продиктованная осмотрительностью. Ты, Ройфуллери, не знаешь двуногих так, как я. По-моему, он подкуплен Пар-Хаворлемом.
– У меня есть два возражения, - ответил нул из ДПК.
– Вопервых, если бы этот Тоулер был действительно пешкой Пар-Хаворелма, то Губернатор достаточно умен, чтобы выбрать актера получше. Во-вторых, - и этот аргумент не так уж обоснован, как кажется - вы явились сюда, чтобы найти нарушения, и поэтому находите доказательства, которых нет.
– Меня интересует только правда... Впрочем, может, ты и прав, Ройфуллери. Когда нул говорит, что хочет только правды, это обычно правда-подтверждение.
– Я уверен, что прав. Впрочем, я готов принять за чистую монету заявление Тоулера, что он не мог нормально переводить в Ашкаре, потому что боялся. Признаться, я тоже был обеспокоен.
Синворет поднял руку и вздохнул.
– Теперь ты ищешь доказательства там, где их нет. Ты чрезвычайно впечатлителен, Ройфуллери.
– Нет, это вы чрезвычайно впечатлительны. На Земле я пока не заметил ничего, кроме необходимости более решительного обращения с местным населением.
Никто их них не чувствовал себя обиженным этими замечаниями. Правила официального ведения разговора, которых"они никогда не нарушали по своей воле, позволяли откровенно высказывать свое мнение и вместе с тем не таить обиды.
Синворет встал, зажег конусообразный сульфет и принялся расхаживать по комнате, рассуждая вслух.
– Мы уходим в сторону. Рассмотрим этот вопрос с исторической точки рения. Расы, покоренные военной силой или с помощью договоров, обычно не дарят симпатией чужеземных владык. Свою собственную тиранию они приняли бы, даже не замечая, но когда ее навязывают чужаки - они считают себя угнетенными.
Теоретически это ощущение несправедливости должно расти, когда чужеземцы отличаются от них формой, размерами и строением. На практике же оно уменьшается. Философы с Партассы объясняют это, утверждая, что в этих условиях не происходит явления подсознательной сексуальной ревности между победителями и побежденными. Как бы то ни было, на этом интересном факте построена Империя.
Это позволяет, с одной стороны, установить мир, ас другой - обогатиться. Миролюбиво настроенные расы принимают наше правление, а воинственным требуется какое-то время, чтобы полностью покориться. Это означает, что одним из способов решения нашей проблемы, касающейся действительной ситуации на Земле, является установление, каковы на самом деле земляне. Итак, получаем уравнение, в котором вторым неизвестным, искомым "X", является эксплуатация, Являются ли земляне слишком непокорными, или Пар-Хаворлем слишком сильно их притесняет?