Перевозбуждение примитивной личности

Вильмонт Екатерина Николаевна

– Да, подружка, программа мощная, не вклинишься… Слушай, тут такое дело! Ладно, это при встрече. Ты только завтрашний вечер не занимай, договорились?

– А что завтра вечером?

– Все при встрече! Если вдруг сегодня планы переменятся, звони сразу. Все мои телефоны у тебя есть. Мобильник при тебе?

– Конечно. Ох, Тоська, я бы скорее предпочла с тобой встретиться, чем с отцом…

– Да ну, сходи, повидайся, выполни дочерний долг, а там будет видно, по крайней мере, совесть будет чиста. Все, целую! Пока! Ой, самое главное, встреча седьмого

в школе в девятнадцать ноль-ноль!

– Да я уже знаю, ты давно сообщила…

– Прости, это я от радости, что тебя наконец увижу, падлу!

…– Динь-Динь! Боже, какая ты стала! – Он заключил меня в объятия. – Дай я на тебя посмотрю! Ну, тебе не дашь твоих лет, ты замечательно нашла свой стиль, прежде тебе этого не хватало! Ариша, Ариша, иди скорее сюда!

Отец был все таким же – высоким, стройным, громогласным, красивым, только волосы совсем поседели, да морщин прибавилось, но ему и это шло…

Появилась Ариша, которая рядом с ним выглядела совсем молоденькой. Нежное, хрупкое создание с большими синими глазами и копной вьющихся русых волос.

– Очень, очень рада познакомиться! – протянула она мне руку.

– Смотри, Динь-Динь, это твоя мачеха! – счастливо засмеялся отец.

– Юра, что за глупости! – нахмурилась Ариша.

– Нет, ну по существу ты ведь мачеха! Очень злая мачеха, а ты, Динь-Динь, бедная, несчастная падчерица…

– Юра!

– Ну все, все, не буду больше…

Я поняла – всю эту ахинею он несет потому, что совершенно не знает, как себя вести, что говорить в такой ситуации.

– Дина, извините, Юра пригласил вас к обеду, но у меня еще не все готово, вы посидите пока с… папой, а я вас позову. Юра, покажи Дине квартиру.

– Да-да, разумеется! – обрадовался он. – Пошли, похвастаюсь, мы всего год как переехали.

Квартира была огромная, очень красивая, по-видимому, он вполне хорошо устроен, мой папа. Это меня обрадовало. Хоть я и не сомневаюсь в нем. Он все-таки очень талантливый художник.

– Знаешь, я теперь занимаюсь исключительно дизайном и на этом поприще снискал… так сказать… Кстати, Динь-Динь, если тебе нужны деньги… – он покраснел, – ты не стесняйся, скажи…

– Да нет, спасибо, у меня все есть… А где твоя мастерская?

– Представь себе, все там же, на Масловке, но сейчас там, кажется, собираются все сносить, наш брат художник артачится, но боюсь, это бесполезно. Но я теперь редко работаю там, иногда, для души, так сказать… Да и вообще, мастерскую лучше иметь подальше от дома… – Он как-то игриво мне подмигнул.

– Господи, ты еще не угомонился? Бегаешь на сторону?

– Ну не то чтобы, но чего в жизни не случается!

– Ты грандиозный тип! – засмеялась я. – А как же Ариша?

– О, Ариша – святое, а это так, мелкие шалости стареющего организма, не более того… Для бодрости духа, так сказать! Но к черту это все, расскажи о себе. Как твоя археология?

– Нормально.

Возникла довольно тягостная пауза.

– А как бабушка?

– Ну, для своего возраста просто невероятно! Ей

ведь восемьдесят восемь, месяц назад закончила книгу о Малере, сама переводит ее на немецкий, поскольку издатель нашелся в Германии, следит за собой, машину водит, словом, у тебя роскошные гены.

– Кто знает, может, маминых генов во мне больше…

– Прости, прости!

– А как бабушка с Ариной?

– Сказать по правде – не очень. Ее немного примирило с ней то, что сына назвали в честь папы Денисом. В нем она души не чает.

– Но у меня же есть еще сестра…

– Да, Нелли красавица, умница, прекрасно учится, но мы крайне редко видимся. Динь-Динь, как же хорошо, что ты объявилась… – Похоже, говорить о дочери ему не хотелось. – Ну расскажи о себе, как, что, где…

– Да я не знаю, что, собственно, рассказывать…

– У меня есть внуки?

– Увы! Или, наоборот, к счастью?

– Жаль…

– Зачем тебе внуки, у тебя вон сын маленький, и, может, не последний еще…

– Одно другому не мешает. У тебя вполне мог бы быть взрослый сын, а у меня взрослый внук, на таком фоне маленький сын смотрелся бы еще эффектней… – рассмеялся он. – Но ничего не попишешь, а что с работой?

– Преподаю в Маастрихте, ты уже спрашивал.

– Прости, но ты же, кажется, жила в Амстердаме?

– А теперь живу в маленьком городишке Маасмехелен.

– С кем живешь?

– Одна, с двумя котами и собакой. Только не надо меня жалеть, я вполне довольна жизнью, поверь мне.

– Немножко зная тебя, я верю.

Мне казалось, что он все порывается о чем-то спросить меня, но словно бы не решается, неужели и до него дошли слухи о новоявленной Локусте?

– Скажи, Динь-Динь, а отчего умер твой муж? – осторожно осведомился он.

– Ты хочешь спросить, правда ли, что я его отравила?

– Помилуй Бог, что ты говоришь! – воскликнул он, но при этом покраснел.

– Нет, ты именно это хотел бы знать! Так вот, чтобы ты не боялся, что я подсыплю яду тебе или твоим домочадцам, и спокойно ел свой обед, довожу до твоего сведения, что Питер умер от редкой тропической болезни, а все слухи обо мне распространяют злобные, завистливые бабы, которые не смогли мне простить, что я вышла за богатого… Твое любопытство удовлетворено?

– Господи, почему ты так кричишь? – испугался он.

– Потому что эта история уже стоит мне поперек горла, потому что я не ожидала, что мой родной отец, каким бы плохим отцом он ни был, способен поверить в эту гнусную чушь! Мало того что эта вонь распространилась чуть не на всю Голландию, так она еще и здесь имеет хождение! А ты не подумал, когда услышал эту галиматью, что я, может быть, нуждаюсь в поддержке?

– Почему ты кричишь? – шепотом повторил он.

– Потому что я больше не могу! Я устала оправдываться в том, чего не совершала! Я любила Питера, его смерть была для меня и без того страшным ударом, а тут еще это… И ведь через сутки уже стало ясно, что я тут ни при чем… Так нет… Тебе-то кто напел эту мерзость?