Перейти грань

Стоун Роберт

– Ты говоришь так, будто жизнь не заслуживает того.

– Уже поздно. Нам лучше поговорить завтра. – Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, у изголовья кровати.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, – ответила она. – Мне просто хочется домой.

– Я почему-то знал, что так и будет, – вздохнул Стрикланд.

– Не принимай это на свой счет. Так просто удобнее. – Она обошла вокруг кровати и села на нее, стиснув руки коленями, – Дел теперь будет все больше и больше.

– У

меня такое ощущение, словно ты вытравливаешь меня из своей души.

– Он возвращается домой, Рон.

– Ты разговаривала с ним?

Она покачала головой.

– А хотела бы?

– Я боюсь.

– Чего?

– Что он, не дай Бог, узнает, – сказала она. – Что он почувствует что-то.

Стрикланд поморщился.

– Неужели ты серьезно надеешься продолжить вашу жизнь как ни в чем не бывало? Тебе не удастся это. Поверь мне.

– Я должна попытаться. Если смогу.

– Ты сошла с ума. В тебе не найдется столько лицемерия.

– О, найдется, – возразила она. Он засмеялся.

– Ты не знаешь, что говоришь. Ты не способна на это.

– Извини. Но я должна.

Она смотрела, как он силится произнести что-то важное.

– К слову сказать, – удалось выдавить ему, – ты не можешь поступить так со мной.

– Ну, зачем же так. – Она махнула рукой. – А потом, твоя жизнь не для меня. Я слишком проста для нее, Рон. Я не принадлежу к таким, как ты.

– Ты шутишь, должно быть.

– Рон, – проговорила она, – я обожаю тебя и всегда буду…

Стрикланд прервал ее.

– Пожалуйста, не говори этого.

– Но все это безнадежно. – Она посмотрела на него с отчужденной улыбкой. – И невозможно.

– Почему?

Этот робкий и пронизанный болью вопрос отрезвил их обоих.

– Тебе известно это не хуже меня.

– Ты ошибаешься.

– Ну давай посмотрим, – продолжала она. – Взять хотя бы эту вечеринку, к примеру. Ты ходил в этой толпе, как в музее. И реагировал соответствующим образом. Я не могу быть столь беспристрастной, подобные мероприятия слишком тяжелы для меня.

– Да что мне эти вечеринки, Энн? Ты думаешь, подобные глупости что-то значат для меня?

– Нет, мой дорогой, не думаю. И тем не менее.

Стрикланд подошел и сел рядом, что было не похоже на него.

– Неужели ты не видишь, – спросил он, – какой великолепной командой могли бы стать мы с тобой? Какой была бы у нас жизнь? Сколько радости могли бы мы испытать вместе?

– Радости? – Она удивленно посмотрела на него и засмеялась.

– Возможно, это звучит несколько легкомысленно, но я не знаю, как выразиться иначе.

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Я много путешествовал, Энни. И знаю, что это как раз то, чем хотела бы заняться ты. Я

отношусь к этому серьезно. Мне казалось, что нам мог бы представиться шанс пожить приличной жизнью.

– Я понимаю.

– Разве тебя не интересует такая жизнь?

Она беззвучно рассмеялась.

– У меня нет амбиций такого уровня.

– Я не могу позволить тебе вернуться в прежнюю жизнь и служить половиком этому чертову зануде. Это оскорбляет меня. Это противоестественно.

Чтобы удержать его от дальнейших слов, она прижала свои пальцы к его губам, как в тот зимний вечер несколько месяцев назад.

– Хватит слов. Хватит переживаний.

Он дал ей увлечь себя ласками, и они занялись любовью. Она отдавалась ему всем своим существом и чувствовала, что и он тоже, не помня себя, страстно желает навсегда привязать ее к себе. Радость этой близости рождала в ней веру, что их отношения могут продолжиться. Но стоило ей оторваться от него, как она уже знала, что ничто невозможно. Он уснул, обессиленный, а она лежала без сна и плакала, потому что это было в последний раз.

Всю следующую неделю она держала телефон на автоответчике и не отвечала на его звонки. Она знала, что в конце концов он придет. В среду она обедала с Даффи в ресторане напротив железнодорожного вокзала в Согатаке. Говорили о возвращении Оуэна.

– Привлечь его к радиобеседам не составит труда, – объяснял публицист. – Мне нравится идея вашего участия в них. Например, за неделю до его возвращения.

– Нам пока нечего предложить, – проговорила она. – Позднее у нас будет наш видеофильм. И его книга.

Вид у Даффи стал озадаченный.

– Честно говоря, я подумал, что Оуэну надо будет отдохнуть. Он говорит по телефону так, словно пребывает в прострации. Вам не кажется?

– Я не знаю. Мы не разговаривали.

– Не разговаривали?

Она покачала головой.

– Ну что же, мир не будет ждать, – помедлив минуту, объявил Даффи. – Нам надо ковать железо, пока горячо.

Им с Даффи, ирландцам по происхождению, было легко в обществе друг друга, но от этого лишь явственнее ощущалась та нервозность, которая в них обоих нарастала.

– Как идет работа над фильмом? – поинтересовался Даффи, пробегая глазами один из своих пресс-релизов.

– Нормально. Готовимся к последней сцене.

– Будете скучать по роли звезды?

Она скосила на него глаза.

– Что вы имеете в виду, Дафф?

– О, я всего лишь хотел сказать, что вам, наверное, будет не хватать внимания.

– Это будет прекрасно, – ответила она. – В мире опять наступит затишье.

Когда они расстались на вокзальной автостоянке, она крикнула ему вслед: