Перезагрузка

Плеханов Андрей Вячеславович

Где это чудовище – Игорь? Почему он не спешит? Нет никакого сомнения, что он рыщет сейчас по заводу. Он ушел из цеха, чтобы повторить тот же сценарий, что и в битве с Ашшуром – вырубить электричество, и дело с концом. Конечно, можно упрекнуть Игоря в самоплагиате, некой зацикленности, нежелании искать новые сюжетные ходы. Но сейчас – не время для роскоши. Некогда придумывать лучшее, если есть просто хорошее. Просто некогда.

Свет уже гас в цехе, вырубился на долю секунды и вспыхнул снова. Это наверняка означало то, что Игорь отрубил внешнее электроснабжение, и завод перешел на

автономное питание. Это также значило и то, что следующим объектом диверсии Игоря стали электрогенераторы. Найти и вывести из строя генераторы – задача для Игоря несложная. Он мог сделать это уже минут десять-пятнадцать назад.

С ним что-то случилось? Вряд ли. Все трое из оставшихся креаторов находились здесь, и, значит, реальных противников у Игоря за пределами цеха не было. Скорее всего, Игорь просто ждал. Ждал, когда его юниты добьют последних охранников, и останутся только креаторы со своими безмозглыми двойниками. Не хотел марать руки. Или лень ему было.

Быстрее бы все закончилось. В конце концов, у Милены, если она, конечно, останется в живых, есть в этой игре маленький бонус: Гоша поубивает всех, но Вадика он не тронет. Он обещал, он сдержит свое обещание. Что, ей, Миле, так дорог Вадик? Может быть, она хочет действительно уехать с ним из России? Да нет, фига вам всем: и тебе, Игорь, и тебе, Вадим, и вообще всем, кто участвовал в этой грязнущей истории. Ничего, кроме пожизненной аллергии, по отношению к вам не останется. Просто Миле приятно думать, что хоть одного человека она смогла спасти. Точнее, сможет, если… Ладно, об этом лучше вообще не думать. Все слишком зыбко, слишком сослагательно, и непонятно, чем это закончится и кончится ли вообще.

Тем временем, похоже, все действительно шло к концу. Лары Крофты неутомимо отстреляли последних охранников и перестрелка продолжалась только между юнитами. Равновесие вооруженных сил Игоря и Грызуна резко нарушилось – видимо, Грызун постоянно создавал новых бойцов взамен убитых, уничтоженные же Милены и Вадимы не восстанавливались по причине отсутствия на поле боя Игоря. Свет между тем горел все так же ярко и не думал гаснуть. Мила с острым беспокойством подумала о том, что с Игорем все-таки могло что-то случиться.

Мила уже не наблюдала за происходящим – отползла в угол, скорчилась в тени в просвете между станком и стеной, попыталась укрыться какой-то тряпкой – грязной, воняющей машинным маслом. Выстрелы стали редкими, а вскоре прекратились совсем. Сражение было закончено, и Мила знала, кто в нем победил. Юнитов, созданных Игорем, больше не осталось, и, значит, никто больше не мешал креаторам заняться самым интересным – найти Милу и Вадика. Найти и… что?

Вадика, понятно, сразу убьют – с предателями не церемонятся. А ее, Милу, пустят по кругу…

Да нет, совсем наоборот. Вадик, хоть и предатель – фигура ценная, креатор как-никак. По морде ему дадут, но в живых оставят, пусть работает на толстого дядю дальше. А вот она, Милена Серебрякова, шпионка-журналистка – личность, безусловно вредная, никому здесь не нужная. Ее – в расход и немедленно.

Грохот шагов по металлическому полу – бегают, ищут. Шаги все ближе, ближе. Остановились. Мила увидела, как над станком свесилась

круглая лоснящаяся физиономия, уставилась на нее маленькими блестящими глазками. Юнит.

– Ку-ку, девочка, – сказал девитоид. – Я тебя нашел. Оружие есть?

– Нет.

– Вылезай. И не вздумай стрелять.

– Я не стреляла, – торопливо пробормотала Мила. – Я никого не убивала. Я вообще тут не при чем, это Принц меня сюда затащил…

– Вылезай, говорю.

Мила сбросила свою тряпку, вылезла на свет – осторожно, стараясь не делать резких движений. Толстяк цапнул ее за плечо, внимательно вгляделся в лицо.

– Ты похожа на одну бабенку из телевизора, – сказал он. – Не помню, как ее зовут.

– Милена.

– Ты и есть она?

– Да. А вы – настоящий, не юнит? – догадалась, в свою очередь, Мила.

– Ага, – толстяк усмехнулся. Он действительно был похож на Де Вито, только росту в нем было не меньше ста девяноста. – Леня меня зовут, поняла? Леня. Пойдем.

Они шли мимо двух шеренг уцелевших юнитов как сквозь строй. Впереди маячила небольшая группа реальных людей – Грызун Бобров собственной персоной, второй креатор, похожий на сплющенного Клуни, и Вадик Дмитренко со связанными руками и ртом, заклеенным скотчем. Леня подвел Милу к Грызуну и остановился, уперев дуло пистолета ей в ребра.

– Это она, – сказал Клуни. – Милена, та самая бабенка с Си-эм-эн, подружка Принца. И нашего Вади тоже подружка.

– Какого хрена ты тут делаешь? – осведомился Бобров, наклонив голову и брезгливо выпятив толстую нижнюю губу.

– Никакого. Принц меня сюда притащил.

– Где Принц?

– Не знаю.

Грызун отвесил ей пощечину короткопалой мясистой лапищей. Мила упала бы, но Леня успел подхватить ее и снова придал ей вертикальное положение.

– Ты, нахблин, чо, не понимаешь, о чем тебя спрашивают, нахблин? – просипел Грызун. – Учти, что это я с тобой по-хорошему говорю, а если ты типа русский не понимаешь, нахблин, я с тобой по-плохому буду.

Мила тысячу раз видела эту раскормленную морду – Михаил Станиславович Бобров был неизменным отрицательным персонажем нижегородских хроник – как телевизионных, так и газетных. Дружба с министром, украденные кредиты, суды, громкие заявления и обвинения, дети, жены, разводы… Вот, значит, кто стоял за кулисами той дряни, что переполнила город, кто собирал креаторов под свою могучую длань и организовывал их работу.

– Вы – креатор, Михаил Станиславович? – спросила она.

– А чо, не видно? – Бобров гордо подбоченился. – Я этого твоего Принца, нахблин, когда поймаю, я из него, бля, таких котлет наверчу, что вообще…

– Если вы креатор, вы должны знать, где он находится, лучше меня. Вы должны это чувствовать.

И снова пощечина – сильнее первой. На этот раз Милена не удержалась на ногах и полетела на пол. Грызун достал из кармана "Беретту", взвел затвор и выразительно нацелился на Милу.

– Даю тебе минуту подумать, – сказал он. – А потом убью тя, сикуха, на хрен и не хрена с тобой тут возиться. Принца и так найдем.

– Эй ты, жирный, ну-ка отпусти ее, – раздался громкий голос. – Отпусти ее, пусть встает и уходит. А мы с тобой сами разберемся.