Пережитое и передуманное
Шрифт:
Прошу из полученной мною премии Вашего имени направить 100 000 рублей на нужды обороны, куда Вы найдете нужным. Наше дело правое и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы — нового состояния области жизни, ноосферы — основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической планетной силой.
Академик В. Вернадский.
Письмо к академику — секретарю АН СССР академику Н. Г. Бруевичу 1944 г.
Уважаемый Николай Григорьевич! К моему большому огорчению, я не могу согласиться с той мотивировкой, на основании которой Вы нашли возможным при моем вторичном обращении к Вам, без переговоров со мной лично, отказать возбудить
70
Флоренский Кирилл Павлович (1915–1982) — самый молодой ученик В. И. Вернадского, биохимик и планетолог, один из создателей нового направления — сравнительной планетологии. Осенью 1941 г. Флоренский ушел на фронт. В течение 1941–1944 гг. В. И.Вернадский добивался его отзыва из армии для работы в Биогеохимической лаборатории.
Вы это мотивируете следующим образом: «Война еще не закончена, и ослаблять кадры Красной армии нельзя».
Это — чисто формальный отказ, не отвечающий существу дела.
Я обращаюсь к Вам как к ученому и к академику, непременному секретарю Академии наук, указывая на исключительную даровитость молодого ученого — экспериментатора. На протяжении моей более чем 60–летней научной деятельности я встречал только 2–3 человека такого калибра.
Флоренский — сержант — теряется в массе. Флоренский — ученый — драгоценная единица в нашей стране для ближайшего будущего.
Я как ученый не могу с Вами согласиться и, прежде чем обратиться к президенту или к Президиуму, я еще раз хочу повидаться с Вами лично. Я считаю это своей обязанностью не только ученого, но и гражданина нашей страны.
В ближайшем будущем нам чрезвычайно нужна даровитая молодежь, особенно экспериментаторы.
С совершенным уважением…
Письмо к В. А. Зильберминцу [71]
1 декабря 1944 г.
Дорогой Вениамин Аркадьевич!
71
Зильберминц Вениамин Аркадьевич (1887—?) — геолог, минералог, один из лучших учеников В. И. Вернадского, сотрудничавшего с ним
28 лет. В 1938 г. был арестован и погиб (неизвестно где и когда). В. И. Вернадский до последних дней своей жизни хлопотал о пересмотре его дела и освобождении, доказывая, что Зильберминц — честный человек и патриот, талантливый и нужный стране ученый.
Друг и ученик мой!
Наступают последние дни моего жизненного пути, более мы не увидимся. Верю, что Вы живы, поэтому пишу Вам.
Вы должны знать, что я считаю и считал Вас честнейшим человеком. Вы не могли изменить Родине. Вы всегда были верным сыном ее, боролись за расцвет ее, за правду и несли на алтарь науки все свои достижения, весь свой незаурядный ум. Брешь, образовавшаяся без Вас как в геохимии, так и в минералогии, не заполнилась. Заменить Вас без ущерба для дела я не смог. Область Ваших наблюдений так велика, диапазон Ваших полевых исследований и открытий огромен, и Вы вырисовывались мне всегда как большой специалист в нашей области, которому я доверял все ответственные начинания в минералогии и геохимии, и Вы всегда их так блестяще завершали.
Я убежден, что Вы еще много сделаете для науки и уже не я, а ученики мои будут приветствовать Вас, снова вернувшегося в славную плеяду наших геологов.
Дерзайте, идите вперед, и Родина сумеет еще отблагодарить Вас за все тяжелые испытания, которые Вам пришлось пережить.
Ваш
Ответы на вопросы анкеты
«Об организации научной работы» [72]
29 июля 1943 г. Боровое
Вопрос 1:Как Вы пишете свои научные труды? Составляете ли предварительно литературный план? Пишете последовательно по главам или параллельно сразу несколько глав? Пишете от руки или пользуетесь услугами стенографистки, диктуете машинистке.
72
В июле 1943 г. к В. И. Вернадскому обратился инженер М. И. Евдокимов, который изучал организацию индивидуальной работы ученых, и попросил его ответить на вопросы специальной анкеты.
Ответ:В моей долгой жизни (сейчас больше 60 лет научной работы), мне кажется, я очень менял характер своей работы. Всегда, иногда месяцами и даже годами, обдумывал, обычно при прогулках или поездках, интересовавшие меня вопросы. Не помню, чтобы я составлял когда-нибудь литературный план.
Обыкновенно работал над несколькими темами одновременно, работаю так и сейчас. Раньше писал все сам от руки. Мне помогала моя покойная жена Н. Е. Вернадская (1860–1943). Никогда не пользовался услугами стенографистки. Начал диктовать только последние годы, с 1930–х годов.
А с 1938 года Академия дала мне возможность иметь постоянного ученого — секретаря, входящего в мою работу. Это АД. Шаховская, человек с высшим образованием и литературным прошлым. Глаза ухудшились, пишу все мельче, и я теперь большей частью диктую.
Вопрос 2:Имеете ли научного секретаря? Какие функции он выполняет?
Ответ:Отчасти уже ответил. Прежде, до А. Д. Шаховской, у меня были секретари, которым я давал только делать выписки и вычисления. Сейчас работа секретаря увеличилась и функции его усложнились.
Отмечу, что я очень много писал по — французски и по — английски — переводы мне делала главным образом моя жена.
Возвращаюсь к вопросу 2 — о функциях секретаря. Секретарь помимо того, что я диктую, делает вычисления и выписки, читает вслух, подбирает справки в библиотеках по моему указанию.
Вопрос 3:Как организована Ваша библиотека? Каковы приемы подбора, хранения и использования материалов для того или иного научного труда? Имеете ли картотеку? Как ведете учет прочитанного?
Ответ:У меня осталась очень хорошая справочная библиотека: словари, Британская энциклопедия, Брокгауз — Эфрон (дореволюционное издание), биографический словарь ученых Поггендорфа, словари языков, справочники по отдельным наукам, остатки библиотеки классиков русской и иностранной литературы. Я владею (для чтения) всеми славянскими, романскими и германскими языками.
Имею ряд картотек, которые стараюсь постоянно пополнять. Это — одна из функций моего секретаря.
Главные картотеки: 1) по биогеохимии. Ею могли пользоваться все мои ученики в лаборатории.
При моей лаборатории, сейчас переименованной в Лабораторию геохимических проблем, ведется большая картотека, в которую должны быть занесены все анализы живых организмов — животных и растений. Ее ведет особый сотрудник. Сейчас оканчивается печатание в 4–м выпуске работы моего заместителя А. П. Виноградова, который обработал все данные по химическому составу морских организмов.
2) Картотека по истории знания. За основу я взял историю науки Сартона, которую непрерывно пополняю. Она кончается XIII столетием нашей эры. Веду картотеку всех изменений и добавлений к моей книжке «Очерки геохимии».