Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Маслов Михаил Александрович

Поворот

В период с начала 1938 г. по сентябрь 1939 г. политика США на Дальнем Востоке фактически замерла. В Вашингтоне прежде всего ориентировались на развитие ситуации в Европе. Соединенные Штаты не хотели связывать руки дальневосточными проблемами до тех пор, пока не прояснится ситуация в Старом Свете [293] . В то же время общественное мнение в стране все больше склонялось против Японии, так, весной 1939 г. изучение передовиц 700 ведущих американских газет показало, что 690 из них выступало за введение эмбарго [294] . Подобные призывы раздавались и в Конгрессе, так, председатель комитета по международным отношениям К. Питмен требовал введения эмбарго вплоть до прекращения японской агрессии в Китае [295] .

293

См.: Наджафов Д.Г. Народ США — против войны и фашизма. 1933—1939. — М., 1969. С. 371—372.

294

См.:

Там же. С. 374.

295

См.: Правда, 13.1.1939.

Изменения политических настроений и общественного мнения в США были нормальной реакцией на обострение международной обстановки. Несмотря на то что Белый дом не предпринимал активных шагов в отношении Японии, в Вашингтоне начали активно готовиться к войне. По правде говоря, Рузвельт начал готовить страну к войне задолго до «мюнхенского кризиса в сентябре 1938 г.». Политика «нового курса» носила милитаристский характер и во многом напоминала скрытые мероприятия фашистской Германии в 1933—1939 гг. Америка готовилась к мобилизации и войне [296] . В марте 1938 г. в ответ на рост военно-морских программ Японии три державы—США, Англия и Франция—ввели в действие «скользящую» статью Лондонского морского договора 1936 г., так как «Япония... строит линейные корабли, водоизмещением и вооружением не подпадающие под ограничения». 30 июня США, Франция и Великобритания договорились об увеличении максимального тоннажа линейных кораблей [297] , количественных ограничений не было уже с 1936 г. Вашингтонская система ограничения морских вооружений окончательно рухнула. Второй Лондонский договор был фактически расторгнут. Началась безудержная гонка вооружений.

296

Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. — М.: Изд. иностранной литературы. Т. 1. 1958. С. 168—169.

297

Press Releases...1938, № 440, p. 437—438.

Однако в официальных заявлениях Хэлл продолжал декларировать принципы нейтралитета и невмешательства. В то же время Рузвельт продолжал усиливать оборонный потенциал страны: ассигнования на военные нужды из бюджета продолжали возрастать. Кроме того, на военные же цели шли значительные суммы из фондов организаций, созданных в рамках «нового курса» [298] . Определенные перестановки произошли и в военном министерстве: в 1938 г. заместителем начальника штаба армии был назначен Д. Маршалл. В апреле 1938 г., когда немецкие войска завершали раздел Чехословакии, его назначили начальником штаба армии. На первой же встрече Рузвельт потребовал от него довести выпуск самолетов до 10 000 в год.

298

См.: Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс... С. 170.

Пока Рузвельт конспиративно готовил страну и общественное мнение к войне, пока наблюдал за Европой, продолжение прежнего курса в отношении Японии все больше и больше шло вразрез с национальными интересами. Смотреть сквозь пальцы на японские злодеяния в Китае становилось экономически невыгодно. 19 ноября 1938 г. ситуация стала невыносимой. В этот день министр иностранных дел Империи заявил, что «японское правительство с настоящего момента приступает к проведению новой политики — политики сворачивания "открытых дверей" в Китае» [299] . Все — Япония фактически отказалась даже от любимой демагогии. 31 декабря Государственный департамент опубликовал первое за год жесткое заявление, в котором говорилось, что администрация США не признает японского «нового порядка» в регионе [300] . Взаимные реверансы кончились.

299

PRFP Japan? 1931—1941, V. I, p. 801.

300

См.: Peace & War... p. 442—445.

4 января 1939 г. в ежегодном послании Конгрессу Рузвельт обозначил поворот американской внешней политики:«...мы можем, и мы должны воздержаться от любых действий или отсутствия действий, которые поощрят, помогут или взрастят агрессора» [301] . 31 января президент продолжил эту тему: «...я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить независимость других стран, предоставляя им все за наличный расчет, то есть примерно сорока или пятидесяти государствам. В этом и состоит внешняя политика Соединенных Штатов» [302] . Он говорил об открытой военной помощи, единственное без предоставления кредитов — законы о нейтралитете по-прежнему действовали...

301

Congressional Record, V. 84, pt. I, p. 75.

302

Цит. по: Яковлев Н.Н. Франклин Делано Рузвельт... С. 328.

31 мая 1938 г. Япония совершила очередной акт агрессии, аннексировав Ханские острова (включая и французские колонии). В ответ на эти действия Хэлл направил жесткую ноту японскому правительству, в которой аннексия не признавалась [303] .

В Вашингтоне перестали спокойно наблюдать за японскими действиями на Дальнем Востоке. К ужесточению позиции подталкивала и накалившаяся ситуация в (о чем говорилось выше), дело шло к войне, в этом уже не сомневались. В военном министерстве исходили из того, что Япония может выступить совместно с Германией и Италией [304] , поэтому в Вашингтоне было принято решение нанести удар по самому уязвимому месту Империи — военной экономике, абсолютно зависевшей от Соединенных Штатов. В апреле администрация начала обсуждение возможных экономических санкций против Японии [305] .

303

См.: PRFP Japan, 1931—1941, V. II, p. 278 — 280.

304

См.: Коваль B.C. Политика и стратегия США во Второй мировой войне. Киев, 1987. С. 11.

305

См.: Transill C.C. Op. Cit., p. 502—504.

27 мая 1939 г. государственный секретарь Хэлл ставит на повестку дня вопрос о пересмотре законов о нейтралитете: «Если мы введем эмбарго на экспорт с целью удержаться вне войны, логично будет распространить наше эмбарго на всех. Современная война — это не война только между вооруженными силами, это война между нациями во всех аспектах их бытия. Список контрабанды более неограничен вооружением и военными материалами... Он включает не только наименования, которые делают сражения возможными, но и почти каждое наименование, полезное для жизни вражеской нации... Таким образом, полное эмбарго на все виды экспорта будет однозначно разрушительным для нашей экономической жизни» [306] . То есть он призывал ввести различие между жертвой агрессии и агрессором и наложить полное, тотальное эмбарго на последнего. 6 июня заместитель Хэлла С. Уэльс продолжил эту мысль, заявив, что внешняя политика США предусматривает вооружение для самозащиты и пересмотр законов о нейтралитете.

306

Peace & War... p. 463.

Тем не менее в Конгрессе не восприняли настойчивых увещеваний из Белого дома и отказались пересматривать законы о нейтралитете. 1 июля Хэлл вновь обратился к Конгрессу, уверяя, что внесение изменений в законодательство просто необходимо. Следующий подобный адрес он направил 11 июля, а 18 июля обратился к законодателям совместно с президентом, однако к изменению позиции Конгресса это не привело [307] .

Настойчивость американской администрации и стремление Рузвельта сломить изоляционистов оказало влияние не столько на конгрессменов, сколько на японское правительство. Там засуетились. 10 июля посол Японии в США К. Хириноши довел до сведении госсекретаря послание министра иностранных дел X. Ариты, в котором говорилось, что Япония готова «изучить использование двумя странами своего влиянии в случае невступления в войну в Европе», далее следовало заверение в том, что Япония не собирается вступать в военный альянс с Германией [308] .

307

См.: Peace & War... p. 465 — 474.

308

Ibid., p. 465.

Несмотря на попытку примирения, Япония по-прежнему требовала от США уступок в осуществлении своего плана военных захватов. Демарш японской дипломатии не удался. Несмотря на то что США так же, как и Великобритания, летом 1939 г. стремились оторвать Токио от «оси» Берлин—Рим, правительства двух держав шли разным курсом. Чемберлен вновь схватился за свою палочку-выручалочку — умиротворение. 24 июля 1939 г. было подписано соглашение «Арита — Крейги», в соответствии с которым «правительство Его Величества... полностью признает нынешнее положение в Китае...» [309] . Его коллега Франклин Рузвельт, наоборот, избрал значительно более жесткую политику, стремясь заставить Японию изменить агрессивному курсу.

309

С 15.07.1939 no 24.07. 1939 г. проходили переговоры между министром иностранных дел Японии Аритой и послом Великобритании в Японской империи Крейги, в результате которых Лондон пошел на значительные уступки в Тихоокеанском регионе. См.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937—1939 гг. Т.1.М., 1981. С. 146.

Первый удар Рузвельт нанес по самому слабому месту Японской империи. 26 июля 1939 г. посол Японии в США был поставлен в известность, что США денонсируют американо-японский торговый договор от 21 февраля 1911 г. и его срок истекает через «шесть месяцев от настоящей даты» [310] . Предстоящее аннулирование договора с США вызвало значительное беспокойство в военных кругах Японии. Американский демарш был не просто заявлением, которое можно было игнорировать. Это был первый шаг, следующим могло стать полное или частичное эмбарго. А вот это было страшно. Страшно потому, что японский флот заправлял в свои трюмы американскую нефть. Японская армия заливала в баки танков и самолетов американский бензин. Все: корабли и танки, орудия и самолеты, винтовки и пулеметы — делалось из американской стали. У Японии оставалось полгода.

310

Peace & War... р. 474.