Пернач V
Шрифт:
— Это почему это? — не понял я.
— Тут тебя надуют, а там заплатят честно!
Я прищурил один глаз, глядя на ребенка.
— Тут меня надуют, а там зарежут. Да? — издевательски спросил я.
Мальчишка стушевался, и я понял, что угадал.
— Ах ты гаденыш мелкий! — рассвирепел трогг.
Нетнетнет! Не надо!
“Это почему это?”, повторил он мою же фразу, да еще и с той же интонацией.
Нельзя детей обижать, они еще маленькие, ума у них нет!
“А нас, значит, обижать можно!”, я чувствовал ярость в словах трогга.
Нас тоже нельзя! Он не понимает,
“Вот ты деревянный!”, выплюнул он, “Тебя жизнь вообще ничему не учит!”.
Я задумался над словами трогга. А ведь правильно. Даже в мое время дети были убийцами, и зачастую самыми хладнокровными и безжалостными. Но я не знаю местных правил, раньше-то за убийство самого шлепнут, и фамилии не спросят. А теперь? А тут как? Вопросов больше, чем ответов. Но проверять что к чему методом тыка почему-то не хотелось.
— Никто там не режет. — пробубнил пацан.
— Что, только грабят? — продолжал трогг.
— В рабство продать могут… — выдал мелкий засранец.
Ах вот оно что! Убивать не будут, но хорошего все равно ничего не будет.
— Ах ты мелкий гаденыш! — взревел трогг, чем обратил на себя внимание всех окружающих.
Я заметил, что к нам двигаются трое вооруженных людей. Вот блин, допизделся, приплыли. Повезет, если это охрана, а не бандюки.
— Что за вопли? — поинтересовался старший, одетый в кожаную броню с металлическими вставками и вооруженный пистолетом парень.
На вид ему было лет двадцать пять, но это значит, что по факту ему лет пятнадцать. Спутники его выглядели попроще, и броня не полная, без металла, но оружие посолиднее: помповые дробовики, один с обрезанным стволом, второй с обрезанным прикладом. На вид они были чуть помладше.
— Вот этот шкет меня в засаду заманить хотел! — рявкнул трогг, глядя на “старшего” из группы, и указывая пальцем на пацана.
— Какой шкет? — удивился старший.
Трогг посмотрел в сторону своего вытянутого пальца, и заткнулся. Потому что там никого не было.
— Не ори, дядя. — посоветовал мне старший, и стража пошла по своим делам.
Вот нечисть! Свалил! Тут уже и у меня булькнуло. И этот мелкий точно видел, что я получил деньги! Ох даа, времена меняются, но под этой луной все неизменно. К черту все! Надо купить пожрать, и идти спать. Завтра я уезжаю к чертям собачьим. Не понравилась мне Самара, вот прямо сразу не понравилась. Идя вдоль торговых палаток я смотрел на ассортимент, продавали все: от гандона до патрона. Строительный мусор, гнутые ржавые гвозди, самодельный и древний инструмент, детали для техники, в одной крупной лавке продавали даже “движители” разной степени задроченноости, от относительно свежо выглядящих, до покрытых коррозией и окислом. Наткнулся на лавки с барахлом погибшей цивилизации: истлевшая одежда, побитая и относительно целая посуда и бытовая техника, даже почти целый унитаз продавался, всего лишь с одной трещиной.
Уставившись на это чудо, я почувствовал, что кто-то тронул мою сумку, взмахнув рукой и обернувшись, я увидел улепетывающего подростка, и обнаружил на сумке небольшой надрез. Вот!.. Мрази! У меня и так только три патрона, хер ли вы ко мне пристали, нелюди?! Я перевесил сумку и ружье на живот, и взялся за нее руками.
“Ето мы одобрямс”, квакнул трогг.
Ууу, нелюдь!
“От нелюдя слышу”, парировал он.
А ведь у меня еще четыре патрона к ружью. И они стоят дороже. Так я богат, ахахаха! Эта мысль подняла мне настроение, и я улыбнулся, чем отпугнул какого-то шедшего мимо мужичка. Да! Я такой! Тут мой взгляд упал на ларек с едой. Да, типичная будка из говна и палок с высоким прилавком и печкой. А за прилавком… Я не поверил своим глазам. Девушка! Да еще и… Симпотичная! Худая, фигура — доска два соска, форм нет ни так ни эдак, черное пятно скверны выглядывало из под одежды из мешковины на груди слева, и пятнышко на правой щеке, уходящее к шее. Волосы до плечь, даже расчесанные и как-то ухоженные, миленькая мордаха.
Я вспомнил Сойру. Да, чем-то похожи, но Сойра бойчее, как-то агрессивнее, а эта повариха мягче, спокойнее, и именно поэтому перед ее харчевней была куча народу, торгаши, зеваки, какой-то боевой люд. Мест у прилавка было пять, и все они были заняты, и за ними явно очередь, построенная по праву сильного, а не кто за кем занял.
“Понравилась?”.
Да не в этом дело… Кого я обманываю? Да, понравилась. Были бы у меня мои бабы — не обратил бы внимания. Да кого я опять обманываю?! Обратил бы, но не так остро. Моих баб у меня больше нет… И… Я надеюсь, что они живы. Те, кого я не видел мертвыми. Мое настроение стремительно пошло вниз.
“Да не переживай ты так”, подбодрил меня трогг, и двинул к жральне.
Ой-ой-ой-ой-ой, что-то сейчас будет!.. И мои предчувствия меня не обманули.
Глава 8
Трогг нагло подошел к прилавку, распихав всех деловых вокруг, чем вызвал бурю недовольства. Крупный бугай с голым торсом взял нас за шкирку, и ощутимо встряхнул, отчего моя одежда жалобно затрещала.
— Ты охренел?! — рявкнул он, — Куда прешь?!
Трогг молниеносно развернулся и засадил мощный апперкот по квадратной челюсти бугая, от чего под кулаком что-то хрустнуло, здоровяк качественно потерял связь с сервером и упал в толпу.
— Ты тоже не охреневай. — посоветовал трогг, и огляделся.
Основная масса толпы была готова нас месить, но не было заводилы. С толпой всегда так: нужен триггер, и если триггера не найдется — толпа может побулькать, и разойтись. Один триггер уже лежал, и не подавал признаков жизни. Я заметил еще одного типа деловой внешности и хитрой наружности, явно из успешных перекупщиков, рядом с которым терлось два лба вооруженной охраны. Он тоже только что подошел, и намеревался выполнить наш трюк, но мы оказались резвее.
Деловой кивнул своим быкам, и те пошли нас убивать, благо что в рукопашную. Видимо, стрелять тут не любят, хоть и есть чем. Трогг злобно ухмыльнулся, и ловко сорвав с пояса пернач, одним движением сломал ближайшему быку руку в локте и саданул по ребрам. Затем, крутанув кисть с оружием, уставился на босса с мерзкой улыбкой. Босс прищурился и положил руку на пистолет, торчащий за поясом. Понятно, ставки повышаются. Левой рукой трогг нежно погладил висящее на груди ружье, и улыбнулся еще шире.