Перо и волына

Зверев Сергей Иванович

Стричь с них «капусту» было одним удовольствием. Разговор всегда получался коротким:

– Паспорт есть? Нет? А что есть? Удостоверение беженца? Это что за хрень такая? Где выдано? Почему фотографии нет? Откуда мы знаем, что это ты? Тут написано Мамед Ибрагим-оглы. Сам откуда? Из Нахичевани? Это, бля, не документ. Поехали с нами в отделение. Посидишь в обезьяннике, пока твою личность выяснят. Чего, не хочешь в обезьянник? Но вопрос-то как-то надо решать. Сколько-сколько? Ты что, нас так дешево ценишь?

Ну вот, это другое дело. И чтоб я больше тебя здесь не видел.

Еще полгодика такой службы – и можно купить себе «жигуленок». Пусть не новый, но зато «пятерку». А если повезет, то и «семерочку».

Вон братки-белорусы гонят из Европы бэушные «Жигули» по сходной цене. У них там таможенные пошлины пониже будут, чем у нас.

А то, что работа собачья, так это можно и перетерпеть. В конце концов, эти торгаши тоже целый день на ногах. Вон сумки тянут. Давайте-давайте, вам за это хозяева деньги платят.

А кто хозяева? Все те же звери черномазые. У самих денег куры не клюют, но вечно жалуются, мол, торговля плохо идет, народ бедный стал, ничего не покупают.

Если народ бедный стал, то что же вы тут стоите целыми днями? Валите к себе в солнечный Азербайджан. Так нет же, не хотят. Лучше здесь русского человека грабить, чем там на своих горбатиться.

Оно и понятно, какие здесь проблемы? Одного снарядил за товаром, другого поставил на базаре. Контейнеры для хранения барахла тут же, рядом, в двух шагах от рынка, на пустыре. Притащил, затащил – и никаких проблем.

Бабы тебе наторгуют, а ты только «капусту» снимай. Они, эти азеры, хитрые, сами ни хрена не делают.

Но и мы не глупее. Наторговал – поделись с властью. А не хочешь – мы тебе быстро объясним, что к чему.

– А-а-а! – раздался страшный женский крик со стороны контейнерной площадки.

– Чего это там, Варламов?

Старший наряда повернул голову в ту сторону, где кричали.

– Не знаю, товарищ старший сержант, – пожал плечами рядовой. – Может, обокрали кого.

Крик повторился, все усиливаясь:

– А-а-а! Люди, помогите, кто-нибудь!

– Да чего они там разорались, мать их? – ругнулся сержант, глянув на часы. – У нас уже смена кончается.

Несколько человек из числа покупателей и продавцов, закончивших работу, кинулись на призыв о помощи.

Рядовой Варламов тоже двинулся за ними, но сержант придержал его за руку.

– Стой, пусть сами разбираются. А если что серьезное, сюда прибегут. Ты, главное, не дергайся раньше времени. Давай закурим.

Спустя несколько минут к милиционерам подбежала запыхавшаяся растрепанная тетка лет пятидесяти с коричневым от загара лицом. Наметанным глазом сержант Минин безошибочно определил в ней продавца с рынка.

– Товарищ милиционер, – выпалила она, – там труп!

– Где труп? Какой труп? – рассеянно

выдыхая табачный дым, спросил сержант.

Всем своим видом он демонстрировал, что у него есть дела поважнее трупа.

– Да там, – тетка махнула рукой куда-то за спину, – возле нашего контейнера.

– Мужик или баба?

– Мужчина это, мертвый.

– А с чего вы взяли, что он мертвый? Может, просто напился? Сегодня вон жара какая стоит. – Минин показал на небо. – Выпил лишнего, а его под солнцем и развезло.

– Да он не дышит и не шевелится.

Сержант с недовольным видом бросил бычок под ноги и затушил его носком ботинка.

– Кровь есть?

Тетка перепуганно замотала головой:

– Нет, я не видела.

– Так что вы раньше времени панику поднимаете? Вызывайте «Скорую», пусть разбираются.

Рядовой Варламов потянул Минина за руку:

– Товарищ сержант, надо глянуть, может, на самом деле труп.

Вокруг уже начала собираться толпа, и сержанту не оставалось ничего иного, как согласиться:

– Ладно, Варламов, пошли глянем.

Несколько человек стояли, сгрудившись, возле задней стенки металлического контейнера на складской площадке рынка. Со стороны пустыря площадка была огорожена невысоким забором из металлической сетки.

В нескольких местах в заборе были проделаны дыры, так что любой желающий мог попасть на площадку со стороны поросшего редким кустарником пустыря.

– Расступитесь, дайте пройти!

– Дайте пройти милиции! – закричал кто-то из собравшихся.

Люди расступились.

Сержант Минин увидел лежащее на земле тело молодого плечистого мужчины в кожаной куртке, с неестественно большими, словно распухшими, ладонями. Лицо его было густо покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками.

Одного взгляда на человека было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Тело лежало в неестественной позе, одна рука закинута за спину, другая вытянута в сторону.

– Варламов, проверь пульс, – распорядился сержант.

Рядовой склонился над трупом, брезгливо приложился двумя пальцами к запястью.

– Готов.

– Вот, бля, еще жмурика не хватало, – вполголоса пробормотал сержант Минин и потянулся к рации, висевшей на поясе.

– Звони еще, – упрямо повторил Порожняк, отвернувшись к окну «Мерседеса».

Он сидел в кресле пассажира рядом с водителем.

Зюзя с кислым видом вертел в руке мобильный телефон.

– Да чего звонить, шеф? Там все время одно и то же баба эта базарит, что абонент отсутствует.

– Тогда поехали к нему на хату.

– Я ж там был, шеф. Ключей у нас нет, а хата закрыта. Он, наверное, свинтился куда-нибудь. Поехали обратно в кабак, шеф, да и Катька там тебя заждалась.