Перпендикулярность
Шрифт:
Над ним возникло два лица: напряженное мужское и радостное женское. Мужчина — сухощавый брюнет в тонком джемпере и накинутом на плечи черном пиджаке, с недельной щетиной. Женщина — блондинка в белом мед-комбинезоне, с русой прядью, которая выбилась из строгой прически.
Вокруг бежевые стены, левее широкое окно, впрочем, за стеклом пасмурно и неуютно. Кто-то подкрутил регулятор освещения, и помещение залил неяркий теплый свет.
— Алеша, как ты себя чувствуешь? — спросила женщина, наклонилась куда-то в сторону и тихо проговорила, — в тридцатую палату бригаду, пациент пришел в
— Не знаю, вроде нормально.
— Тело чувствуешь?
У него есть тело? Ах, да! Секунду он словно вспоминал о том, каково это, ощущать руки, ноги, живот, голову. Все эти забытые ощущения ворвались в него, слегка оглушив. Леша глубоко вздохнул, подышал, и попытался подвигаться.
— Спокойно, плавнее, — женщина положила ладонь ему на плечо, — ты словно отвык владеть своим телом.
— Сколько времени…
— Ты провел без сознания сутки.
— Не так много, чтобы отвыкнуть, — он дернулся, — Блин! Папа!
Теперь заговорил мужчина:
— Не волнуйся, с ним связались. Он в курсе произошедшего в общих чертах.
— Что с моими родными? И где мои друзья?
Мужчина развернулся к женщине-врачу:
— Давайте я отвечу на все вопросы, которые его волнуют, и потом вы спокойно проведете обследование. Ваша бригада ведь может подождать?
— Да, вы правы, — она улыбнулась Леше, — поговорите, а потом мы тебя осмотрим, ладно?
Он кивнул, и перевел взгляд на мужчину. Женщина вышла за дверь.
— Твоих друзей мы обследовали, они в порядке. Нахождение рядом с аномалией на них практически не повлияло. У Димы только слегка повреждены барабанные перепонки, но это лечится за неделю. Еще месяц они будут приходить сюда на контрольные обследования.
— Мама там, да?
— Пока да. Что последнее ты помнишь?
Мужчина взял мягкий стул и присел рядом с кроватью. Алексей чуть приподнялся, подбил подушку и лег повыше. Тело уже слушалось, хотя немного кружилась голова.
— Я вышел с Дусей в руках из подъезда и отключился. У меня все тело кололо, и потемнело в глазах. Помню… Вертолеты, эм-че-эсников и военных, Нику с сестрой и Димку. Но я пробыл внутри двадцать минут, Дима за это время даже добежать бы до них не успел. Как они так быстро добрались? И откуда взялись военные? И что с мамой?!
— Тихо-тихо. Не волнуйся. Мы думаем, что твоя мама должна быть в порядке. Чтобы вызволить ее и других сотрудников института, нужно понять, что происходит. А для этого нам нужна твоя помощь.
— Моя?
— Ты единственный, кому удалось войти в зону действия этого феномена. Есть еще твоя сестра, но у нее не получилось войти за тобой.
— Ее хотели пустить внутрь?!
— Нет. После того, как специалисты в экипировке не смогли зайти, мы попросили ее только надавить рукой на область действия феномена, не пропускающую остальных. Нам нужно было понять, что дало тебе возможность зайти туда. Ксюшу уже обследовали вдоль и поперек. Она хорошо себя чувствует, если только не считать испуга и волнений. Никаких физических повреждений, нарушений, ничего.
— Эта штука, она не радиоактивная?
— Нет, это проверили в первую очередь.
— А что с Дусей? Она ведь жива?!
— Жива. Пока не пришла в себя. То, что
— Что вам удалось выяснить? Этот феномен, он ведь связан с тем, что произошло в мамином институте?
— Абсолютно точно связан. Ты сказал, что провел там двадцать минут?
— Да, когда я шел за сестрой, не посмотрел на время. Но когда пошел за Дусей, специально засек.
— Снаружи, за пределами высотки, прошло от двадцати до сорока минут с момента твоего второго захода.
Видимо, удивление на лице Алексея отразилось так сильно, что мужчина усмехнулся.
— Совсем рядом с высоткой тоже прошло двадцать минут, а по стометровой окружности от нее — сорок минут. Дальше время шло на убыль, приближаясь к норме в окружности чуть больше трехсот метров. Нам поступил сигнал от МЧС и ЦНЛ об аномалии в высотке. Пока шли твои двадцать минут, мы успели вылететь вертолетами. Было жутковато наблюдать издалека, как ты выходишь из высотки, а подойдя вплотную, обнаруживать, что это что-то вроде миража. И так несколько раз. Пока ты не вышел уже по-настоящему, повторив в точности все движения, которые совершали твои двойники.
Леша почувствовал, как противный мороз начал путешествовать по спине.
— Да, парень. Крайне необычная штука. И нам очень важно разобраться, что это такое. Так что, давай знакомиться. А то я не представился, и вываливаю на тебя все эти чудеса.
Леша молча улыбнулся, и протянул руку. Мужчина пожал ее, и продолжил:
— Я — руководитель сводной следственной группы по расследованию ЧП в Технологическом Институте, Роман Сергеевич. Группа называется сводной, потому что в нее вошли классические следователи с криминалистами, следователи ТехОтдела ФСБ, физики, математики, ай-ти специалисты, бойцы и эксперты ВКС.
— Как аномалия из высотки связана с аварией в Институте?
— Ты же знаешь, что изучают в Лаборатории под руководством твоей мамы?
— Экзотические частицы, обнаруженные Дусей и другими лекошками за последние несколько лет. Точнее, часть таких частиц. Есть ведь и другие институты…
— Да, в этот раз исследовались экзо-частицы из одной аномальной зоны размером в пару миллиметров. Эксперимент планировалось проводить без рискованных операций. Более того, на случай, если бы он пошел в неверном направлении, было предусмотрено несколько ступеней защиты. Аппаратура должна была отключиться. Но защиты почему-то не сработали. И в Институте возник похожий объект. Визуально он почти не отличается от аномалии в высотке. Нам пока не понятно, что именно привело к этому.
— Мама и сотрудники лаборатории внутри этой аномалии? Как Ксюша и Дуся?
— Ксюша и Дуся были внутри зоны действия аномалии. Это пространство, где уже действуют другие законы. Но еще не сама аномалия. Мама и сотрудники — внутри аномалии. Прямо там. Вместе с частью лаборатории. И она также окружена такой зоной, в какой побывал ты, в высотке. Мы не можем к ним подобраться по той же причине, по которой не могли зайти внутрь высотки. Ты единственный, кто смог зайти в эту зону дважды.
— Как я могу помочь? Как их вывести оттуда? — Леша невольно сжал кулаки до боли.