Perpetuum mobile
Шрифт:
– - Чаю подать?
– - Да, Луша, ко мне в комнату!
Луша снесла две чашки чаю, снова унесла грязную посуду, стряхнула скатерть, подмела комнату и вернулась к своему обеду.
Кончив еду, она принялась за мытье посуды, а затем чистку самовара, когда вдруг услышала подле себя голос Подопёнкиной:
– - Я ей сказала, а она хоть бы что! Когда же ты в лавку пойдешь? А?
Луша обернулась.
– - Вот только вычищу самовар...
– - Два часа все самовар чистишь! Эх, ты горе-работник!
– - и Подопёнкина еще раз перечислила все, что она должна купить и приготовить к вечеру, и ушла со словами:
– - Голову причеши себе да чистый передник надень!
Луша с ожесточением стала тереть суконкою самовар, вертя его во все стороны.
– - Пойдешь, Луша, в лавки, -- сказал, входя, сам Подопёнкин, -- купи папирос 100 штук. Только в табачной, пожалуйста!
Он положил рубль и вышел.
– - Луша, душечка, -- вбежала барышня, -- пойдешь в лавку, купи, пожалуйста, карамель с гаданьем. Мы гадать будем!
Барышня положила кучу медных монет и вышла.
Луша накинула на голову платок, ухватила корзину и выбежала из кухни.
– - Али опять в лавку?
– - спросила ее на площадке второго этажа толстая, краснолицая кухарка.
– - Гости у наших. Ужинать будут.
– - И много?
– - А шут их знает!
– - ответила Луша и, не вытерпев, начала жаловаться, -- то сами в гости, домой ночью вернутся, чай подавай, раздеваться помогай! То у самих гости до зари. Шныряй, как оглашенная. А днем толчешься, толчешься и все ей мало.
– - Бранится?
– - Шпыняет. Ровно в пекле работаю!
– - Известно, в услужении, -- качая головой, сказала кухарка
Луше словно полегчало после этой жалобы, и она весело побежала по лавкам: в мелочную, табачную, булочную, мясную, зеленную.
У ворот сидел уже дворник в овчинной шубе, когда она возвращалась с покупками.
– - Приходи покалякать, -- сказал он.
– - Покалякаешь тут!
– - увертываясь из его объятий, ответила Луша и побежала вверх по лестнице.
Не успела она вбежать в кухню, как в двери выглянула сама Подопёнкина и взволнованно сказала:
– - Звонят! Надень передник и беги отворить!
Луша мигом переодела передник и, завязывая на бегу его тесемки, поспешила отворить двери.
Звеня коньками, в прихожую вошел младший Подопёнкнн.
– - Ты?!
– - с досадой сказала Подопёнкина, -- мог бы и с черного хода прийти. Только людей тревожишь.
– - А зачем я с черного хода пойду!
– - сбрасывая калоши ответил сын.
Луша вернулась в кухню. Кошка, подняв хвост, терлась у ее ног и мяукала.
– - Ах ты Господи! Тебя-то, я и не накормила! Ну, ну, жри, подлая!
– - я Луша наскоро набросала ей на плошку остатки мяса. Кошка заурчала и уткнулась в плошку.
– - Все купила?
– - спросила, входя,
– - Ну, теперь ставь скорее самовар, да накрывай стол для чая. А как сядем пить чай, ты сейчас же картофель ставь, а то не уварится. Хрен свари, а сметану за окно.
Луша торопливо выкладывала из корзинки свои покупки.
– - Папиросы дай мне. Я барину занесу.
– - Купила карамельки?
– - спросила, вбегая, барышня.
– - А таких и нет, -- ответила Луша, -- спросила в булочной. Всякие есть, а с гаданьем и нет!
– - Ах, Боже мой!
– - воскликнула барышня, -- да ты во фруктовой спросила бы. Сбегай, пожалуйста!
– - Некогда ей теперь, -- заступилась сама Подопёнкина, -- надо самовар ставить и на стол накрывать. Пусть Борька сбегает!
– - Дудки! Я набегался!
– - отозвался Подопёнкин младший из своей комнаты.
– - Я сбегаю, барышня, только вот с самоваром управлюсь, -- сказала Луша, -- малость подождите!
– - Пожалуйста!
В это время раздался звонок. Луша бросилась в прихожую. Пришли первые гости.
Луша помогла им раздеться, повесила их шубы, прибрала платки и шапки, и гости прошли в гостиную.
Луша побежала в кухню.
Она налила в самовар воды и приготовила растопку, когда раздался снова звонок, и она опять устремилась в переднюю. Наконец, ей удалось поставить самовар.
В кухню вошла барыня.
– - Самовар скорее! Что это как ты копаешься? Пока что, иди на столь накрывай!
В комнатах шумели гости.
Луша накрыла на стол, поставила все, что надо, подала самовар, и через десять минут барыня позвала ее разносить чай.
Она брала на поднос чашки, стаканы и относила их гостям в гостиную, в кабинет, к барышне в комнату; одному приносила лимон, другому сливки, третьему булки, в кабинет -- коньяк, а к барышне -- конфеты.
– - Вы, Луша, как управитесь, -- сказал барин, снимая с подноса стакан чая, -- слетайте нам за картами. Игру, две колоды, 1-го разбора. Поняли?
– - Слушаю-с!
Подопёнкина разливала чай и беседовала с Мошкаровой, вдовой титулярного советника, на неиссякаемую тему о прислугах.
– - Девушка ничего себе, -- говорила Подопёнкина, только с ленцой немного, все поторапливать надо. И готовит неважно. Надо за всем доглядеть.
– - И то спасибо скажите. Нынче они так избаловались, так распустились, -- с азартом отвечала Мошкарова, -- прямо сладу нет. Я вот за один месяц пятерых сменила. То ничего не знает, то ленивая, а денежки подай!..
– - Вообще нравственность упала, -- сказала Подопёнкина. -- они теперь все норовят вольничать. Только у меня не больно повадно им... Возьми и скорее долей самовар!
– - приказала она Луше.