Перплексус
Шрифт:
К своему удивлению, он испытывал странное чувство, которое нельзя было назвать страхом. Это было какое-то смятение от бесславности подобного конца. Он не боялся того, что произойдет, но думал, что «...неужели это всё? Вот это? Ведь ничего после меня не останется... ничего...»
Человек в форме приблизился и мысли оборвались.
– Слушай, приятель, ты чего какой дерганный?
– не выдержав, спросил Ремо.
Виам совсем не понимал, что происходит. Не веря глазам, он проводил взглядом прошедшего мимо незнакомца в темной форме, и ещё
«Это же был всего лишь стюард. Но, я же видел... видел совсем другое», - подумал парень и ощутил, как его затрясло - только сейчас его настиг страх. Пульс участился. Дыхание сперло. Ладони задрожали. Эта кратковременная волна, сокращая мышцы, прошла по всему телу и бросила его в холодный пот.
– Это... Всё это уже было. Или, вернее, должно было быть, - произнес Виам, снова озираясь и утирая лицо.
– Не понял. Ты о чем?
– Го-говорю тебе, это уже было! Наш разговор. Мы сидели. Сидели точно так же, как сейчас. Я только спросил куда мы едем и появились люди. В темной... У них была темная форма. Они напали. Без предупреждения, без требований... и стреляли! На поражение! Ты сказал, что это...
В запале эмоций, запинаясь, он рассказывал, что произошло, но странный отблеск во взгляде Ремо его остановил - в нём не было веры, но было сомнение. На мгновение, Виам представил себя на месте собеседника и подумал, как должно быть глупо выглядело всё со стороны. Это быстро охладило его пыл, и он тихо закончил, - ...Фискал.
– Стоп! Фискал?
– внезапно оживился Дежим.
– Да, да!
– подтвердил парень, воодушевленно зацепившись за реакцию собеседника, как за спасательный круг в трясине собственной бредоподобной правды.
Пассажир замолчал. Его лицо выглядело озадаченным. Некоторое время, он обдумывал услышанное, а потом произнес:
– Это невозможно. То есть, невозможно абсолютно. Программа адаптации Квиритов беспрерывна. Она не повторяется, не воспроизводится, не останавливается...
– Послушай, - эмоционально сказал Виам, видя, что ему не верят, - я не каждый день обнаруживаю себя неясно где и необъяснимо зачем, в компании какого-то типа, рассказывающего про татуировку с невероятными возможностями, пределы, Эфир и ещё черт-те что, вроде реальности, которая появляется и изменяется прямо на глазах, а потом в меня стреляют и пытаются убить какие-то люди. Поэтому не говори, что это невозможно, ок?
Ремо молчал, не сводя глаз с собеседника. Очевидно, он искал объяснение случившемуся.
– Послушай, Фискал - это не люди, а программный код, боты. Часть Системы, для нахождения в которой ему даже не требуется КвадраТату. Это идеальный отладчик Верхнего Предела, его Служба собственной безопасности, сигма лучших навыков, представленная множеством переменных. Фискал - это дебаггер и его задача устранять ошибки, поэтому его присутствие в программе адаптации исключено, - объяснил пассажир.
– Если, конечно,
– Ошибка...
– проговорил Виам, вспомнив слова Биссектрис. Он понимал, о чем идет речь - похоже, внедрение оказалось не таким простым и удачным, как ему сначала показалось.
– Фискал... Что произошло, когда он появился?
– спросил Ремо.
– Я же сказал. Меня пытались убить.
– Что значит «пытались»? Его алгоритм непогрешим - Фискал устраняет без вариантов. Может, тебя хотели задержать?
– Нет. Не знаю. Как бы то ни было, он не смог, то есть, не успел, так как там был ещё кто-то... человек... эм... в общем, похожий на меня, - сообщил Виам.
– Прости, что?
– переспросил пассажир.
– В меня стрелял человек, похожий на меня, - повторил Виам, но собеседник его уже не слушал.
– Эхо... Эхо, ошибка, Фискал, Дубликат...
– бормотал он себе под нос, загибая пальцы, и, вдруг, замолчал, повернув голову к женщине у окна. Виам тоже машинально на неё взглянул, а затем встретился взглядами с Ремо.
Внезапно, какое-то дурное предчувствие само собой вспыхнуло в сознании парня, а потом охватило его пламенем кошмара, когда его собеседник, глядя Виаму прямо в глаза, сваял пистолет и, даже не моргнув, бесшумно выстрелил в пассажирку.
Молодой человек от неожиданности подскочил, а затем, быстро дыша, вжался в кресло. Он в ужасе смотрел на женщину, которая осталась сидеть в том же положении, лишь только её голова немного склонилась вперед и набок.
Ремо же приставил указательный палец к своим губам давая понять, что шуметь не надо и, как ни в чем не бывало, вытащил из мундштука дамы табачную гильзу.
Затянувшись, он выдохнул густой дым и одновременно сказал, безразлично, словно не случилось ничего необычного:
– Не самый простой, но быстрый и эффективный способ устранения препятствия.
Виам побледнел. Он был ошеломлен и парализован увиденным - на его глазах только что совершили убийство. Цинично, хладнокровно, беспощадно.
Жуть от осознания непоправимости случившегося, гнев от свершения несправедливой расправы, трепет от острого ощущения непредсказуемости следующего момента, усталость от необъяснимого и сожаление от беспомощности - внутри Виама смешивались такие известные ему чувства, порождая такие неизвестные прежде эмоции.
Он никогда не задумывался, насколько современная культура, через СМИ и кинематограф, приучила людей спокойно воспринимать убийства: ведь десятки жертв экшенов и боевиков, военных операций и терактов на экране - это норма, которая уже не вызывает даже сочувствия.
Людей пугает внезапность, насекомые, замкнутые пространства, зомби апокалипсис - что угодно, но только не гибель себе подобных. Отношение к насильственной смерти, да и сама смерть, которая не касается человека лично, стала обыденным явлением, вроде электричества. Да, того самого, на которое начинаешь обращать внимание только тогда, когда его нет.