Перси Джексон и Море чудовищ
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спросил монстр.
— Ничего! — ответил Гроувер фальцетом. — Просто тку свой свадебный наряд, как видишь.
Циклоп протянул руку и шарил, пока не наткнулся на ткацкий станок. Ощупал полотно.
— Оно не стало длиннее!
— Да нет же, стало, дорогой. Видишь? Шлейф стал длиннее почти на дюйм.
— Все тянешь! — проревело чудовище. Затем принюхалось. — Ты так приятно пахнешь! Как козел!
— Правда? — Гроувер слабо хихикнул. — Тебе нравится? Это Eau de Chevre. [10] Я душусь
10
Козлиная туалетная вода (фр.).
— М-м-м-м! — Циклоп оскалил острые зубы. — Так бы и съел!
— Ах ты, шалунишка!
— Никаких отсрочек больше!
— Но, дорогой, я еще не готова…
— Завтра!
— Нет, нет. Еще десять дней.
— Пять!
— Ну ладно-ладно, тогда семь. Если ты настаиваешь.
— Семь! Это меньше, чем пять?
— Да. Конечно.
Циклоп заворчал, не слишком обрадованный своей участью, но оставил Гроувера наедине с ткацким станком, задвинув валун на место.
Гроувер закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы преодолеть дрожь и успокоиться.
— Поспеши, Перси, — пробормотал он. — Ну пожалуйста!
Меня разбудил корабельный свисток и голос, вещавший по внутренней селекторной связи. Он принадлежал какому-то парню, который говорил с австралийским акцентом, и звучал преувеличенно бодро.
— Доброе утро, уважаемые пассажиры! Сегодня мы весь день пробудем в открытом море. Превосходная погода для вечеринки в стиле мамбо! Не забудьте о бинго с призом в миллион долларов, которое состоится в час пополудни в Кракен-лаундж. Для наших специальных гостей — показательное потрошение на прогулочной палубе!
Я сел на кровати.
— Что он такое несет?
Тайсон что-то промычал спросонья. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку, ноги его свисали за край койки.
— Веселый дядя сказал… что-то про боулинг? [11] — вопросительно пробормотал он.
Я надеялся, что он прав, пока не раздался настойчивый стук во внутреннюю дверь. Аннабет просунула голову — ее светлые кудри были в полнейшем беспорядке.
— Показательное потрошение?
Одевшись, мы с опаской выглянули из каюты и были поражены, увидев множество народу. Дюжина пожилых господ направлялась на завтрак. Какой-то папаша вел детей к бассейну для утреннего заплыва. Члены команды в накрахмаленной до хруста белой форме расхаживали по палубе, учтиво поднося пальцы к фуражкам при виде пассажиров.
11
По-английски «потрошение» — disemboweling — действительно слегка похоже на боулинг.
Никто не спросил нас, откуда мы взялись. Никто не обратил на нас внимание. Но что-то тут все равно было не так.
Когда желающие поплавать проходили мимо нас, папаша сказал детишкам:
— Мы на круизном лайнере. Нам будет весело.
— Да, —
Они проследовали своим путем.
— Доброе утро, — обратился к нам кто-то из членов команды, глаза его были словно подернуты пеленой. — На борту «Принцессы Андромеды» все чувствуют себя прекрасно. Желаю вам приятно провести день. — Сказав это, он отошел.
— Чудно все это, Перси, — шепнула мне Аннабет. — Все они словно в каком-то трансе.
Проходя мимо кафетерия, мы увидели первого монстра. Это была адская собака — черный мастиф, передними лапами опершись о буфетную стойку, погрузил морду в яичницу. Наверное, еще совсем щенок, поскольку он был сравнительно маленьким, не больше медведя-гризли. И все же я внутренне похолодел. Ведь одна из таких собачек когда-то едва не убила меня.
Странным было вот еще что: какая-то супружеская пара средних лет стояла в очереди прямо за адским псом, терпеливо ожидая своей порции яичницы. И казалось, ничего необычного не замечала.
— Кажется, я уже не хочу есть… — пробормотал Тайсон.
Прежде чем мы с Аннабет успели ответить, в коридоре раздался шипящий голос рептилии.
— Вчера к нам присссоединилисссь ещщще шессстеро.
Неистово жестикулируя, Аннабет указала на ближайшее укрытие — дамскую уборную, и мы нырнули туда. Я был настолько не в себе, что меня это даже не смутило.
Нечто — вернее, двое таких нечто — ползком скользнули мимо двери уборной, производя шероховатый звук, как если бы по ковру водили наждаком.
— Да, — раздался голос второй рептилии, — ссскоро он до них доберетссся. Ссскоро он ссстанет сссильным.
Твари проползли в кафетерий с холодным шипением, что вполне могло быть змеиным смехом.
— Надо убираться отсюда. — Аннабет посмотрела на меня.
— Ты думаешь, я по собственной воле забрался в женскую уборную?
— Я имею в виду — с корабля, Перси! Надо бежать с корабля.
— Плохо пахнет, — согласился Тайсон. — И собаки сожрут все яйца. Аннабет правильно говорит. Нужно убираться из уборной и с корабля тоже.
Меня пробрала дрожь. Уж если Аннабет и Тайсон пришли к согласию, я, пожалуй, возражать не стану.
Потом снаружи донесся еще один голос, от которого у меня кровь застыла в жилах, — это было хуже, чем любое чудовище!
— …это только вопрос времени. Не подталкивай меня, Агрий!
Вне всякого сомнения, это Лука. Его голос я никогда не забуду.
— Ничего я не подталкиваю! — прорычал другой парень. Его голос был ниже и более злобным, чем у Луки. — Хочу, чтоб ты понял: если и эта игра не выгорит…
— Выгорит, — оборвал его Лука. — Они заглотят наживку. Ладно, пошли, надо зайти в адмиральскую каюту и проверить саркофаг.
Голоса удалились по коридору.
— Бежим прямо сейчас, — захныкал Тайсон.
Мы с Аннабет переглянулись и пришли к молчаливому соглашению.
— Мы не можем, — сказал я Тайсону.
— Мы должны узнать, что замышляет Лука, — объявила Аннабет. — И по возможности задать ему хорошую взбучку, заковать в цепи и притащить на Олимп.