Перси Джексон и Море чудовищ
Шрифт:
Полифем хлопнул ладонью по спине мою овцу и чуть не сшиб меня на землю.
— Что, слишком обросла? — спросил он.
«Ой-е-ей, — подумал я. — Начинается».
Но Полифем только расхохотался и, шлепнув овцу по заду, подтолкнул нас вперед.
— Давай топай, жирюга! Скоро Полифем тобой позавтракает!
Таким образом я очутился в пещере.
Я видел, как последняя овца зашла внутрь. Если Аннабет сейчас не начнет…
Циклоп уже собирался завалить выход, когда оттуда, где предположительно должна была находиться Аннабет, послышалось:
— Привет, урод!
Полифем оцепенел.
— Кто
— Никто! — закричала Аннабет.
Это вызвало именно ту реакцию, на которую она рассчитывала. Лицо монстра побагровело от ярости.
— Никто! — завопил в ответ Полифем. — Я тебя помню!
— Ты слишком глуп, чтобы кого-нибудь помнить, — поддела его Аннабет. — И уж тем более помнить Никого.
Я возложил все надежды на богов, умоляя, чтобы она перебежала на другое место. Когда Аннабет произнесла это, Полифем яростно заревел, схватил ближайший валун (который, как оказалось, служил ему входной дверью) и швырнул его туда, откуда доносился голос. Я услышал, как камень разлетелся на тысячу обломков.
На один ужасный момент стало тихо.
— И меткости тебе, как я погляжу, по-прежнему не хватает! — крикнула Аннабет.
— Иди сюда! — взвыл Полифем. — Подойди — и я убью тебя, Никто!
— Ты не можешь убить Никого, дубина! — снова поддразнила его Аннабет. — Ну-ка, найди меня.
Полифем ринулся на ее голос, как ядро, выпущенное из пушки.
Конечно, теперь никому непонятно, кто такой Никто, но Аннабет объяснила, что так, чтобы перехитрить Полифема, много столетий назад назвался Одиссей, прежде чем ткнуть в глаз циклопа пылающей головней. Аннабет предположила, что Полифем затаил злобу на человека с таким именем, и оказалась права. Охваченный неистовым желанием найти своего заклятого врага, циклоп позабыл завалить вход в пещеру. Его не остановило даже то, что его дразнил женский голос, тогда как первый Никто был мужчиной. С другой стороны, он хотел жениться на Гроувере, а стало быть, насчет мужского-женского в голове у него царил кавардак.
Я надеялся лишь на то, что Аннабет сможет продержаться подольше и не даст изловить себя, пока я ищу Гроувера и Клариссу.
Отпустив овцу, я легонько шлепнул Уиджет по голове и извинился. Потом обыскал основную часть пещеры, но Гроувера с Клариссой нигде не было. Расталкивая овец и коз, я бросился в дальний конец.
Хоть я и видел это место во сне, отыскивая путь через лабиринт, мне пришлось нелегко. Я бежал по коридорам, где повсюду были разбросаны кости, мимо пещер поменьше, заваленных коврами из овечьих шкур и бетонными овцами в натуральную величину, в коих я сразу опознал дело рук горгоны Медузы. Тут хранились целые коллекции жилеток из овечьей шкуры, большие тюбики ланолинового крема, а также шерстяные накидки, носки и шляпы с бараньими рогами. Наконец я наткнулся на пещерку, где Гроувер, присев на корточки в углу, пытался ножницами со спасательной шлюпки разрезать веревки, которыми была опутана Кларисса.
— Ничего не выйдет, — говорила Кларисса. — Это не веревки, а какой-то стальной трос!
— Еще пару минут!
— Гроувер! — воскликнул я, не в силах сдержаться. — Да тебе и нескольких часов не хватит!
И тогда они меня увидели.
— Перси? — удивилась Кларисса. — Ты разве не взорвался?
— Я тоже рад тебя видеть, Кларисса. Теперь сиди тихо, пока я…
— П-е-е-е-рси! —
— Само собой, дружище, — сказал я. — Конечно пришел.
— А где Аннабет?
— Там, снаружи. Некогда рассказывать. Не шевелись, Кларисса!
Обнажив Анаклузмос, я разрезал веревки. Кларисса с трудом поднялась, растирая запястья. Она кинула на меня испепеляющий взгляд, затем потупилась и пробормотала:
— Спасибо.
— На здоровье. А теперь скажи — кто-нибудь еще был с тобой в шлюпке?
— Нет, — удивилась Кларисса. — Только я. Все остались на борту «Бирмингема»… я даже не знала, что вы такое задумали…
Я опустил глаза, стараясь выкинуть из головы мысль о том, что моя последняя надежда увидеть Тайсона живым рассыпалась в прах.
— Ладно. Тогда пошли. Мы должны помочь…
Грохот эхом раскатился по пещере, и почти одновременно раздался пронзительный вопль, судя по которому мы, кажется, уже опоздали. Это кричала Аннабет.
Глава пятнадцатая
Никто получает руно
— Я поймал Никто! — оглушительно торжествовал Полифем.
Мы подползли к входу в пещеру и увидели злобно усмехающегося циклопа, сжимавшего в руке воздух. Монстр тряхнул кулаком, и на землю свалилась бейсболка. Мы увидели, что в кулаке он держит висящую вниз головой Аннабет.
— Ха! — ухмыльнулся циклоп. — Мерзкая невидимая девчонка! У меня уже есть одна невеста-горлодерка. А это значит, что придется сделать из тебя гриль с кисло-сладкой приправой!
Аннабет билась у него в руке, но взгляд ее помутился. На лбу багровел жуткий порез, глаза остекленели.
— Я брошусь на него, — шепнул я Клариссе. — Наше судно — на другой стороне острова. Ты и Гроувер…
— Ни за что, — одновременно произнесли оба.
Дочь Ареса вооружилась коллекционным копьем из бараньего рога, прихваченным из пещеры циклопа. Гроувер подобрал берцовую овечью кость и, явно не обрадованный своим «оружием», все же держал его наподобие палицы, готовясь к атаке.
— Вместе мы его одолеем! — прорычала Кларисса.
— Да, — отозвался Гроувер.
Потом заморгал, словно сам не мог поверить, будто только что хоть в чем-то согласился с Клариссой.
— Ладно, — согласился я. — Атакуем по-македонски.
Оба кивнули. В Лагере полукровок мы проходили один и тот же тренинг. Они поняли, что я имею в виду. Кларисса и Гроувер прокрадутся с двух сторон и нападут на циклопа с флангов, тогда как я приму на себя его лобовую атаку. Возможно, это означало, что погибнем мы все, а не только я один, но я был благодарен им за помощь.
Выхватив меч, я крикнул:
— Эй, урод!
Великан резко обернулся ко мне:
— Еще один! А ты кто такой?!
— Отпусти мою подругу. Я один из тех, кто оскорбил тебя.
— Ты Никто?
— Верно, вонючее помойное ведро! — Прозвучало не так удачно, как издевки Аннабет, но это было единственное, что пришло мне в голову. — Я — Никто и горжусь этим! А теперь поставь ее на землю и убирайся. Не то опять глазик выколю.
— РАААР! — проревел Полифем.
Хорошая новость: он уронил Аннабет. Плохо было то, что она упала головой прямо на камни и так и осталась лежать, как тряпичная кукла.