Перси Джексон и похититель молний
Шрифт:
— Тебе что — еще не ясно?
— Теперь ясно. — Она опустила глаза, гнев ее поутих.
— А мне вот нет! — пожаловался Гроувер. — Может быть, кто-нибудь…
— Перси… — сказала Аннабет. — Мне так жаль твою маму. Так жалко…
Я притворился, что ничего не слышу. Если бы я стал говорить о матери, то расплакался бы, как ребенок.
— Пророчество сбылось, — объявил я. — «Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил». Но это был не Аид. Аид не хочет войны между Большой троицей. Кражу подстроил кто-то другой. Кто-то похитил жезл Зевса
Гроувер покачал головой, окончательно сбитый с толку.
— Но кто этот подлый трус? Кому так не терпится начать войну?
— Дай-ка подумать…
Я остановился как вкопанный, глядя вперед.
Он поджидал нас, все в том же черном кожаном плаще и темных очках, алюминиевую бейсбольную биту он закинул на плечо. Мотоцикл тарахтел рядом, фара окрашивала песок в красный цвет.
— Привет, приятель, — сказал Арес, делая вид, что искренне рад видеть меня. — Тебе полагалось умереть.
— Ты обманул меня! — бросил ему я. — Ты украл шлем Аида и жезл повелителя.
— Но, по крайней мере, я украл их не собственными руками, — усмехнулся Арес. — Богам строго-настрого запрещено похищать чужие символы власти. Но ты не единственный из героев, которым свойственно заблуждаться.
— Кого ты использовал? Клариссу? Она была там во время зимнего солнцестояния.
— Какая разница? — Мое предположение, казалось, позабавило Ареса. — Главное в том, парень, что ты можешь помешать войне. Понимаешь, ты должен был погибнуть еще в царстве мертвых. Старый водяной вышел бы из себя, узнав, что Аид тебя убил. Вне себя был бы и Зевс, узнав, что нюхальщик трупов похитил его жезл. Аид, значит, все еще ищет вот это…
Арес достал из кармана маску — вроде тех, которые надевают грабители банков, — и положил ее между ручками мотоцикла. Маска тут же превратилась в украшенный искусной резьбой бронзовый боевой шлем.
— Шлем-невидимка, — выдохнул Гроувер.
— Точно, — кивнул Арес. — И при чем тут я? Аид возненавидит обоих — Зевса и Посейдона, потому что не знает, у кого из них шлем. Очень скоро нас ожидает знатное трехстороннее побоище.
— Но вы же одна семья! — протестующе воскликнула Аннабет.
— Самая хорошая война, — пожал плечами Арес, — всегда самая кровавая. Люблю повторять: нет ничего лучше, чем смотреть, как дерутся родственники.
— Ты дал мне рюкзак в Денвере, — сказал я. — Жезл повелителя был там все это время?
— И да, и нет. Возможно, это слишком сложно для твоего смертного умишки, но рюкзак — это слегка видоизмененный футляр для жезла. Жезл связан с ножнами примерно так, как твой меч с тобой, парниша. Он ведь всегда оказывается у тебя в кармане?
Я не понимал, откуда Арес узнал про это, но предполагал, что бог войны должен знать все об оружии.
— Так или иначе, — продолжал Арес, — я тут немного баловался волшебством, так что жезл должен был вернуться в ножны, как только ты попадешь в царство мертвых. Ты стоишь совсем рядом с Аидом и тут…
— Но почему просто не оставить жезл повелителя себе? — спросил я. — Зачем посылать его Аиду?
Челюсть Ареса дернулась. Мне вдруг показалось, что он прислушивается к какому-то другому, внутреннему голосу.
— Почему я не… о да… с таким мощным оружием…
Он пребывал в трансе секунду… другую…
Мы с Аннабет тревожно переглянулись.
— Ну… мне не хотелось неприятностей. — Лицо Ареса просветлело. — Лучше было поймать тебя с поличным.
— Ты лжешь, — оборвал я. — Отправить жезл Аиду не твоя мысль.
— Конечно моя!
Из-под очков Ареса поднялся дым, словно они притягивали огонь, как линза.
— Приказ о краже отдал не ты, — настаивал я. — Кто-то другой послал героя украсть оба предмета. Потом, когда Зевс поручил тебе выследить его, ты поймал вора. Но не сдал его Зевсу. Кто-то убедил тебя отпустить его. Ты держал предметы при себе, ожидая, что другой герой придет и доставит их по назначению. Голос из ямы вертит тобой как хочет.
— Я — бог войны! Никто не смеет мне приказывать! И мне не снятся разные сны!
— Кто-нибудь тут говорил про сны? — поинтересовался я.
— Давай-ка вернемся к более насущным делам, приятель. — Арес кипел от возмущения, но старался скрыть это, напустив на себя угрюмый вид. — Ты жив. Я не могу допустить, чтобы ты вернул жезл на Олимп. Ты можешь заговорить зубы этим тупоголовым кретинам. Поэтому мне придется тебя убить. Извини, ничего личного.
Бог войны щелкнул пальцами. Песок разлетелся у него из-под ног, и из-под земли вырвался кабан даже больше и уродливее, чем тот, голова которого висела над дверью домика номер семь в Лагере полукровок. Зверь рыл песок, свирепо глядя на меня крохотными глазками, опустив острые как бритва бивни и ожидая приказа убить меня.
— Сразись со мной сам, Арес. — Я отступил в полосу прибоя.
Он расхохотался, но в смехе его я различил легкую примесь… беспокойства.
— У тебя только один талант — убегать. Сбежал от Химеры. Сбежал из царства мертвых. Чего-то тебе явно не хватает.
— Что, трусишь?
— Сопли утри, пацан! — Темные очки бога войны стали понемногу плавиться от жара его глаз. — Правило гласит: никакого прямого вмешательства. Облом, парень. Ты не в моей весовой категории.
— Беги, Перси, — предупредила Аннабет.
Огромный кабан ринулся на меня.
Ну, я же был просто создан убегать от чудищ, посланных Аидом или Аресом, — от всех.
Как только вепрь бросился на меня, я отступил в сторону и снял колпачок с ручки. В моих руках оказался Анаклузмос. Я резко взмахнул им. Отрубленный правый бивень кабана упал к моим ногам, в то время как животное, утратив ориентацию, кинулось в море.
— Волна! — крикнул я.
И тут же неизвестно откуда в море возникла гигантская волна, которая спеленала вепря, словно одеялом. Тварь завизжала от ужаса. И исчезла, море поглотило ее.