Персидские юмористические и сатирические рассказы
Шрифт:
— Да ведь все эти дома, сады и автомобили покупаются на ворованные деньги,— сказал Таги-хан. — Кто же тебе мешает воровать, друг? Когда горит дом и начинается грабёж, тот, кто не грабит вместе со всеми, или дурак, или сумасшедший.
— Ты как будто с луны свалился,— возразил Цапля.— Так тебе и дадут поживиться эти богатеи. Поди вырви у них из глотки кусок. Вот мораль читать да призывать бедняков к самопожертвованию и патриотизму,— это они с удовольствием. Сами жрут в три горла, но горе тем, кто вздумает отведать из их блюда. Тогда— держись — сразу попадёшь под различные законы, и весть о твоём позоре немедленно разнесут по всем базарам. Нет, дорогой, воровство требует умелых рук и ловкости. А наше дело — бегать вокруг да около.
— Тебе с твоими
— Не хочешь ли ты, чтобы я на старости лет полез на забор и на виду у всех украл кувшин? — спросил Цапля.
— Не расстраивайся, друг, что-нибудь придумаем,— ответил Таги-хан. — Только знай — одними речами сыт не будешь. В ближайший вечер я позову к себе друзей, приходи и ты. Посидим, потолкуем. Может, найдём какой-нибудь выход. Ну, а теперь мне пора. Жена уже наверняка ждёт меня за дверью с веником в руках. «Где был, почему опоздал, что ещё натворил?» Лучше уж поскорее вернуться домой. Ну, а пока прощай.
Ровно через неделю на работе у Цапли раздался телефонный звонок. Говорил Таги-хан.
— Сегодня после ужина жду тебя! Товарищи тоже придут. Я кое-что придумал, хочу с вами посоветоваться. Не опаздывай.
Вечером друзья сидели за круглым столом в гостиной Таги-хана. Комната была полна табачного дыма и напоминала парильню. Приятели болтали, смеялись, пили чай, опустошая вазы с фруктами. Наконец Мирза Таги-хан начал свою речь:
— Друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы найти лекарство от нашей общей болезни — безденежья. Мне уже до смерти надоели попрёки и злорадство моей жены. С утра до вечера она только и делает, что ставит мне в пример чужих мужей. Боюсь, я и сам скоро поверю, что рождён дураком, растяпой и простофилей, и участь моя — до самой смерти копошиться, словно червяку, в этой грязи. Ведь даже когда я помру, жена скажет: «Несчастный, нищим родился, нищим жил и нищим умер». Знаете ли вы, как меня дома прозвали? Блаженный простофиля!
Рунаки, самый старший из участников собрания, с седеющими усами и бородой, сказал:
— Все это понятно, но хотелось бы знать, что вы придумали? Какой предлагаете выход? Ведь вы считаете себя Бузурджмихром [10] нашего времени.
— Прошу минуту тишины,— сказал Таги-хан,— для того я и пригласил вас, чтобы высказать свои соображения.
Все умолкли и уставились на того, кто собирался разрешить их затруднения. Какое же чудо он намеревался сотворить?
10
Бузурджмихр— арабизированная форма имени Бозоргмехра, легендарного мудреца министра Хосрова I Ануширвана.
— Нас здесь восемь человек,— продолжал он,— и если мы очень постараемся и доведём дело до конца, я уверен, что в ближайшее время каждый из нас положит в карман двести тысяч туманов.
В ответ послышались смешки, остроты, удивлённые возгласы:
— Тронулся! — выпалил Цапля.
— Напал на золотую жилу! — высказал предположение Рунаки, потом затянулся папиросой и выпустил из ноздрей густой клуб дыма.
Журналист Джавад Бонгахи, заливаясь смехом, пророкотал:
— Видно, сговорился с казначеем «Четвёртого пункта» [11] ! Хосейн Лалеи, который, несмотря на свой неряшливый вид, был владельцем нотариальной конторы, сказал:
— Ты дай мне в руки эти двести тысяч, и будь я трижды проклят, если спрошу, откуда ты их взял.
— Я подчиняюсь большинству,— сказал Собхани, молодой, но уже довольно известный врач, приходившийся Рунаки зятем. Поскольку тесть и его друзья помогли ему после
11
«четвёртый пункт»— статья пресловутой программы Трумэна, касающейся американской помощи слаборазвитым странам;
— На меня не рассчитывайте! — решительно заявил Джавад-хан Фирузе, сотрудник министерства финансов. — Я обойдусь куском хлеба, заработанным честным трудом. Ведь, слава богу, единственное, что у меня есть на этом свете,— это доброе имя. Ни я, ни жена не согласимся променять своё честное имя ни на какие миллионы. Все это богатство уступаю вам. Мне же вообще не хочется принимать участия в подобных сборищах. Разрешите откланяться.
Сказав это, он вскочил с места, распрощался со всеми и исчез. Тогда поднялся Рахим-ага Камран. Когда-то он был даже депутатом парламента, до сих пор ещё пользовался своей прежней славой и поэтому обладал необыкновенной «пробивной» силой. Таких, как Камран, обычно называют «делягами»: не имея определённой профессии, они не гнушаются никакими махинациями и всегда катаются как сыр в масле.
— Люди, подобные Фирузе, родились, чтобы голодать,— заявил он. — С пустым желудком трубить о чести — глупо. Все его рассуждения гроша ломаного не стоят и опровергать их — все равно что читать молитву перед ослом. Что толку от этих умников с их самодовольством, наивностью и пустыми фразами о честности. Коли тебе жизнь не по душе — измени её.
Наконец собравшиеся успокоились, и Мирза Таги-хан смог изложить свой план.
— Должен заранее предупредить господ,— начал он,— что успех задуманного дела зависит от того, насколько согласованно мы будем действовать. Только приложив максимум сил и энергии, мы сможем добиться успеха.
Все в один голос закричали, что для достижения желанной цели никто не пожалеет живота своего.
— Возле скотобойни за воротами Шах Абдол Азима [12] , неподалёку от кладбища,— продолжал Таги-хан,— находится заброшенный пустырь площадью около пяти тысяч квадратных метров. Это место давно уже стало пристанищем для собак, промышляющих на скотобойне. Желающих купить его нет. Но коли появится покупатель, скотобойня с готовностью обменяет эту ненужную ей землю на звонкую монету. Этим покупателем будем мы. Купив землю за гроши, мы перепродадим её правительству по цене гораздо более высокой, а разницу положим себе в карман. О том, как это сделать, я вам сейчас и расскажу.
12
Шах Абдол Азим — пригород Тегерана, где находится знаменитая мечеть, место поклонения мусульман.
Друзья зашумели:
— Вот уж выдумал! Даже если нам удастся купить этот пустырь, разве правительство будет платить деньги за пристанище для собак.
— В этом-то и состоит самая главная трудность,— ответил Таги-хан. — Но ведь среди нас есть опытный журналист, у которого много друзей-газетчиков. Он-то и поможет. Его статьи в различных газетах и журналах подготовят нам почву. С другой стороны, Камран, бывший депутат меджлиса, сохранил свои связи со многими депутатами и знает все ходы и выходы в меджлисе и его комиссиях. Наш товарищ, Лалеи,— владелец нотариальной конторы. Ясно, что он впоследствии может быть нам чрезвычайно полезен. Доктор Собхани и его друзья-коллеги в своё время тоже нам понадобятся. Мы же с Цаплей и господином Рунаки, будучи служащими государственных учреждений, знаем их не хуже своих собственных карманов. Нам известны слабые струны сильных мира сего, и мы умеем на них играть. Настанет день, когда правительство вынуждено будет согласиться с нашим проектом. И вот тогда-то мы и начнём доить нашу корову!..