Персидские юмористические и сатирические рассказы
Шрифт:
Тут, как на грех, госпожа обнаружила, что, вылезая из машины, потеряла сумку. Поток ругани понёсся с новой силой:
— Горе мне, куда пропала моя сумка?! Наверно, её упёрли эти бесстыжие зеваки. Черт с ними, с деньгами, но там ключи!.. И золотая пудреница, подарок матери! Да покарает меня Аллах! Кто украл мою сумку? Все, все они сукины дети! Уж я им покажу! Вот увидите…
— Госпожа, успокойтесь,— говорит шофёр.— Сумку вы забыли в машине. Не волнуйтесь, никуда она не денется.
— Что ж ты тогда не даёшь её мне? Ждёшь, пока эти голодранцы стащут её и улизнут. Ну-ка быстрей, поворачивайся! Право, ты глупее бездомных собак, которые виляют
Наконец все приехавшие вылезли из машины, и госпожа директорша, нахлобучив поглубже шляпу на голову и вцепившись покрепче в свою сумку, двинулась вперёд как командующий армией благотворительности. За ней по узкому зловонному переулку двинулась остальная компания, с трудом перебирая ногами в туфлях на высоком каблуке. За процессией неотступно следовала толпа зевак и бездельников, жужжа, словно рой рассерженных пчёл. Само собой разумеется, все собаки квартала не замедлили примчаться сюда и присоединились к этому каравану. Шуткам и остротам не видно конца:
— Невесту ведут, а приданое забыли в машине!..
— Да нет, сюда пожаловали, чтоб в жертву верблюда принести! Видишь, впереди шагает…
— Ни то, ни другое! Это прибыло войско, хочет нашу деревню оккупировать!
Жаль, не оказалось кинооператора под боком: занятный получился бы фильм. Ей-богу, только у нас бывает такой шум и гвалт. Чужестранцу этого не понять!
Вдруг над толпой взметнулся горестный вопль госпожи Тадж ол-Молук:
— Боже мой, куда делось моё котиковое пальто?! Горе мне! Пальто стоит тридцать тысяч туманов! Садек-хан, умоляю тебя, найди скорее пальто! У меня от волнения подгибаются колени, я не могу дальше идти.
— Никуда ваше пальто не делось, осталось в машине, не надо так волноваться,— стали успокаивать госпожу её спутники.— Пальто тяжёлое. Мы думали, вы не станете демонстрировать его перед этими несчастными. Пальто заперто на ключ в машине и находится в полной сохранности.
Но эти слова не успокоили госпожу.
— Что значит, находится в полной сохранности? Эти люди зубами с осла кожу сдерут. А вы говорите, в полной сохранности! Ничего не соображая, бросили в машине котиковую шубу, стоимостью в тридцать тысяч туманов, и потащились за мной. Здесь никому верить нельзя! Эти люди дадут сто очков вперёд пройдохе Насиму Айяру [16] . Они не только шубу или автомобиль украсть могут, да они крепость Фуладзерех [17] подожгут! А ну, быстрей, бегите и принесите её сюда! Пока своими глазами не увижу — не успокоюсь! Это пальто сам господин министр привёз мне в подарок из Европы. Оно мне дороже жизни! Я хочу его надеть, чтобы все видели. Мои наряды — моя гордость! Всем назло наряжусь! Пусть сдохнут от зависти…
16
Насим Айяр— персонаж персидских народных дастанов, легендарный плут и обманщик.
17
Крепость Фуладзерех— непобедимая крепость, завоёванная Амир Арсланом, героем популярного в Иране одноимённого дастана.
Пришлось достать пальто и накинуть на плечи госпоже.
— Ну и чудище!..— послышались возгласы из толпы.
Госпожа,
Одна Согра Солтан была обута в нормальные туфли. Только она знала дом, куда следовали эти люди, была знакома с его хозяевами и порекомендовала их госпоже. Теперь она проводник этого каравана.
— Ну вот мы и прибыли! — остановилась она наконец около одного дома.
Дверь была такая же, как и во всех бедных домах,— старая, грязная, облезшая. Молоток то ли украли, то ли он сам оторвался, поэтому, чтобы кого-нибудь вызвать, нужно было бить в дверь кулаками. Согра Солтан несколько раз постучала, но никто не ответил. Тогда она постучала сильней. Послышался женский голос:
— Кто там?
— Открой, гости пришли!
— К черту всех гостей! Что вам тут надо? Не туда попали!
— Нет, именно сюда. Открой, Хадидже, разве не узнаешь меня? Я Согра Солтан, открой скорее двери, не рассуждай понапрасну. К тебе с добром пришли!
— Согра Солтан, неужели это ты? Ох, ты моя милая! Прости меня, глупую! Сейчас надену туфли и открою.
Дверь открылась, и гости вошли. Госпожа еле спустилась по ступеням старой лестницы. Двор был наполнен зловонием, которое поднималось от гниющей воды в бассейне. Помойная яма, вырытая перед ступеньками в кухню, усиливала это зловоние. Два пыльных высохших стебля, не имевших ничего общего с цветами, были единственным украшением двора.
Дверь отворила Хадидже — молодая женщина, выглядевшая много старше своих лет, хотя лицо её ещё хранило следы былой красоты. Её густые, длинные, чёрные волосы были в беспорядке. Женщина была очень худа. Из-под покрывала виднелась белая, стираная-перестиранная нижняя юбка. В общем все в ней напоминало цветок, увядший от отсутствия влаги. И только тонкие дуги бровей — такую линию может провести разве что циркуль или чудесная кисть знаменитого исфаханского мастера — да смеющиеся глаза и губы ещё способны были превратить любого благочестивого мусульманина в безбожника.
Увидя шикарно разодетых дам, Хадидже остолбенела. Потом быстрым движением руки закрыла лицо до самых глаз покрывалом и ещё крепче прижала к груди ребёнка.
— Сестрица, что ты прячешься, точно от чужих? — воскликнула Согра Солтан.— Эта дама — моя госпожа, жена главного директора. Она приехала навестить вас. А эта гостья — её сестра, а молодые дамы — её дочери. Я много рассказывала им о вас,— вот они и приехали с вами повидаться. Ну что стоишь как вкопанная. Скорей открой дверь в комнату, чтобы гости могли войти. Где твоя мать?
Хадидже не двигается с места, не в силах поверить, что столь важные дамы могут приехать к ним в гости.
— Добро пожаловать! — почтительно пятясь, наконец произносит она.— Мы не стоим такого внимания… Горе мне, из-за детей я даже дома не успела подмести. Разве эти проклятые дадут вздохнуть свободно? Вы уж нас простите, дорогие гости. Так уж стыдно. Так уж неловко получилось. Сейчас позову мать…
— А где сестрёнка Зейнаб? Что-то её не видно? — спросила Согра, беря у Хадидже ребёнка. Тот почувствовал, что попал в незнакомые руки, сразу заревел, и матери пришлось его снова взять к себе.