Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы
Шрифт:
Для занятия Султанабада был отправлен 1-й Горско-Моздокский казачий полк во главе с 45-летним полковником Владимиром Андреевичем Стопчанским, подкрепленный конными орудийными расчетами. Выпускник Михайловского артиллерийского училища в Великой войне стал обладателем Георгиевского оружия, генерал-майором и командиром казачьей бригады. Занятие Султанабада в день 6 января было исполнено стремительно и бескровно.
Неприятель (вместе с немецким консулом) бежал из города, не помышляя о его обороне. Встречать казачий отряд вышли местный вице-губернатор и армянский архимандрит. Однако ситуация в Султанабаде оказалась не
Обустроившись походным лагерем в городе, полковник Стопчанский во главе четырех казачьих сотен при двух орудиях 22 января выступил на Буруджир, где, по сведениям лазутчиков, стали собираться «муджихеды», бежавшие из Султанабада. Вперед был выслан для ведения разведки разъезд хорунжего Александра Васищева. Казаки-терцы пробивались к селению Зальян по глубоким снегам, ведя коней на поводу. На этом направлении «муджахиды» от боевого столкновения уклонились.
Продолжая продвижение вперед, 1-й Горско-Моздокский полк 25 января занял город Довлетобад. И вновь терские казаки полковника В.А. Стопчанского не встретили ожидаемого сильного сопротивления противной стороны.
Совсем иная картина сложилась для русского отряда, наступавшего на Кентаверском направлении, к турецкой границе. Здесь отряд пограничной стражи подполковника барона Петра Карловича Медема, выпускника Казанского пехотного юнкерского училища, подкрепленный конными сотнями из состава 1 — й Кавказской казачьей дивизии.
Здесь с начала действий баратовского экспедиционного корпуса впервые русские войска подверглись сильной атаке. Ее провели не прогерманские силы, а турецкие пограничники, «зашедшие» на территорию соседнего государства. 22 января у города Фирузобада турки большими силами (две пешие и семь конных сотен, 6 пулеметов и одно орудие) повели наступление на позиции казаков-кубанцев дивизиона 1-го Уманского полка, которым командовал есаул Александр Иванович Бородин.
Кубанские казаки не только удержали за собой занимаемую позицию у Фирузобада, но и отбили «энергичную» вражескую атаку с большими потерями для турецких пограничных стражников. Те откровенно надеялись на свое видимое численное превосходство, но в огневом противостоянии откровенно проиграли. Есаул Бородин ожидал продолжения боя на следующий день, но турки ушли на исходные позиции.
Вскоре стало ясно, что всеми действиями против русских войск, в том числе шпионажем, руководят профессионалы-иностранцы.
Убедиться в этом помог случай, происшедший около города Кереджа. Полусотня есаула Василия Венкова проводила прочесывание местности. Она наткнулась на группу вооруженных людей, которых казаки-ставропольцы захватили в плен.
При допросе оказалось, что это были четыре иностранных офицера, которых сопровождал персидский жандарм. Выяснилось, что один из офицеров является послом Турции Асим Беем, а второй — военным агентом (атташе) Австро-Венгрии полковником Геллером. Если четверо из этой группы сложили оружие сразу, то турецкий посол долго не хотел подчиниться требованию казачьего есаула.
Задержанные были незамедлительно доставлены в штаб отряда войскового старшины Беломестнова. У персидского жандарма при обыске нашлось письмо с «расшифровкой депеши на турецком языке». Это была разведывательная
Командованию экспедиционного корпуса стало ясно, что последующие военные события на территории Персии развернутся в борьбе за древний город Керманшах. Столица одноименного приграничного остана находилась в предгорьях Иранского Курдистана, на линии расселения соседних племен курдов и луров.
Именно туда уходили разбитые под Хамаданом, Кумом и другими городами прогерманские отряды персидской жандармерии и «муджихидов». К Керманшаху стягивались значительные силы конных ополчений, прежде всего курдских и иных кочевых племен. Сюда бежали немцы, шведы, австрийцы, турки, которые с оружием в руках встретили появление на персидской территории русских войск.
Именно там находились «военный агент германского Генерального штаба» граф Каниц и его ближайшие помощники. Каниц лично руководил фортификационными работами у Керманшаха, занимался распределением оружия, боеприпасов и денег, был на связи с турецким командованием в недалекой Месопотамии. В городе скопилось большое количество самого разного по назначению и происхождению военного имущества.
Керманшах находился в 120 верстах к юго-западу от занятого русскими войсками Хамадана. Он был связан с ним хорошей дорогой. ГІо достоверной разведывательной информации, в январе
1916 года у Керманшаха сосредоточилась большая неприятельская группировка, силой до 20 тысяч человек при 14 орудиях. Основу ее составляли отряды курдской конницы.
Все это делало Керманшах «главной германо-турецкой базой на территории Персии». О его значении свидетельствует тот факт, что незадолго до взятия города войсками Кавказского экспедиционного кавалерийского корпуса, в нем с инспекторской поездкой из соседней Турции побывал сам генерал-фельдмаршал фон дер Гольц-паша, успешно воевавший против англичан на юге Месопотамии.
Германская военная миссия в Стамбуле была всерьез встревожена тем, что ход событий в нейтральной Персии показал, что на ветер выброшены огромные деньги, которые Берлин выделил для вовлечения этой восточной страны в Великую войну. То есть речь шла о видимом провале стратегической берлинской задумки. Потому и цена ей была большая.
Графу Каницу пришлось держать отчет, в том числе и финансовый, перед фон дер Гольцем, он заверил высокое инспекционное лицо честью прусского офицера в том, что «его» Керманшах устоит перед русским оружием. Для того чтобы этот город «устоял», было сделано действительно многое.
К началу Керманшахской наступательной операции войска русского экспедиционного корпуса оказались отчасти разбросанными: значительные силы оказались в Кумском остане, под Тегераном, в Казвине и Гилянской провинции, в ряде других мест. Поэтому великий князь Николай Николаевич-младший и генерал от инфантерии Н.Н. Юденич решили продолжить усиление отдельного баратовского корпуса.
На территорию Персии вводится третья конная дивизия — Кавказская кавалерийская дивизия (начальники дивизии — генерал-лейтенант князь Сергей Белосельский-Белозерский, затем Генерального штаба полковник Гавриил Корганов). На Кавказском театре военных действий она была единственной армейской, все остальные конные соединения являлись казачьими.