Персидский фронт (1909-1918) Незаслуженно забытые победы
Шрифт:
Важно было обезопасить караванные пути для движения обозов, тылов, летучей почты и, наконец, самих местных мирных жителей. Это было требование приказов главнокомандующего Отдельной Кавказской армии генерал-лейтенанту Н.Н. Баратову. И в корпусном штабе прекрасно понимали, сколь важна безопасность коммуникационных линий в чужой, неспокойной стране.
В первую очередь надо было обезопасить зону дороги Хамадан— Керманшах, которая дальше шла через государственную границу в горах Курдистана на Багдад. Здесь поисковые рейды, которые осуществлялись преимущественно маневренными и «быстроногими»
Очистка этой дороги, стратегически важной в той ситуации, от конных отрядов «курдов и враждебных племен» прошла в феврале и марте 1916 года. Но со всей очевидностью воинственные кочевые племена западного приграничья Персии лишь на время присмирели и «спрятали оружие», чтобы при удобном случае вновь взяться за него.
Война кормила кочевые племена персидских окраин веками, она давала им добычу, за участие в ней им (прежде всего племенным вождям) хорошо платили. Первая мировая война 1914–1918 годов исключением из этого исторического правила для Востока не стала.
Такая «зачистка» неспокойных останов, прежде всего в предгорьях Иранского Курдистана, порой приводила к боям, в которых со стороны неприятеля участвовали значительные конные «партии». Так, 15 марта казачьим сотням 1-го Хоперского полка во главе с полковником Успенским пришлось выдержать 4-часовой бой со значительными силами конных курдов. Это дело состоялось близ старинного укрепления (крепости) Карамалан-хан.
Курдская конница рассеялась лишь после того, как потеряла более 300 человек и, по всей вероятности, большое число коней. То есть продолжительный огневой бой (ружейную перестрелку) курды проиграли вчистую. Потери атаковавших казаков-хоперцев выразились всего в 6 раненых. Эти цифры были приведены в донесении полкового командира в корпусной штаб.
Одновременно с наступлением русских экспедиционных войск на Хамадан, Кум, Керманшах и другие города центральной и восточной части Персии оживились боевые действия на участке отдельного Азербайджанского отряда. Он, являясь левым крылом Отдельной Кавказской армии, обеспечивал безопасность российской границы в остане Западный Азербайджан, то есть в районе озера Урмия.
Здесь со стороны Турецкого Курдистана не прекращались попытки прорыва к озеру Урмия. Причем речь шла не о засылке небольших отрядов конных курдов для проведения всякого рода диверсий, а о наращивании сил на собственно персидской территории. Разведка доносила генерал-майору Чернозубову достаточно полные сведения о приготовлениях противной стороны:
— горная местность вокруг города Ушнуэ занята большими силами курдской конницы, в рядах которой «просматривалось» большое число турецких военных, в том числе жандармов и пограничных стражников;
— после взятия Ушнуэ неприятель был готов двинуться на город Соудж-Булаг, находившийся на самом южном берегу озера Урмия. Для захвата Соудж-Булага якобы был готов выступить конный 4-тысячный отряд с двумя пулеметами;
— со взятием Ушнуэ ожидалось прибытие в него отряда турецкой пехоты в 400 солдат-аскеров, усиленного двумя орудийными расчетами.
Кроме того, приходили вести о том, что противная сторона усиливается в приграничье северной Месопотамии, то есть в сопредельном
Самым достоверным свидетельством новой вспышки боевых действий в горной области между Урмийским озером и границей стало то, что в город Урмию под защиту русского отряда стало стекаться большое число беженцев-христиан, преимущественно армян. Они, напуганные ожидаемой неминуемой резней и слухами, которые распускала турецкая агентура, оставляли свои селения на западном и южном берегах озера.
Но, с другой стороны, имелись свидетельства, что курдская племенная конница в своей массе ушла из Урмийской области на юг Иранского Курдистана. Такую информацию казачьим разъездам сообщали беженцы-айсоры из селений Омар-Ага, Хитагава и ряда других.
Попытки казачьих разъездов, высылаемых далеко в горы для разведки, собрать более достоверные сведения о неприятелях в конце 1915 года успеха не имели по следующей причине. Глубокие снега покрыли горные перевалы и дороги, высота снега на них порой доходила до стремени коня. То есть о проходимости путей на Ушнуэ говорить не приходилось.
В штабе генерал-майора Ф.Г. Чернозубова (стоявшем на то время в городе Хое), суммировав все эти разведывательные сведения, пришли к следующему выводу. В условиях наступившей горной зимы неприятель мог наступать в зоне ответственности Азербайджанского отряда только со стороны города Ревандуза на Ушнуэ и Соудж-Булаг «с последующим поворотом на Урмию».
Исходя из таких вполне реальных «прогнозов на зиму», Черно-зубов поставил 3-й Забайкальской казачьей бригаде (вернее — созданному на ее базе сводному отряду) следующую боевую задачу. Генерал-майору Стояновскому со своими казаками-забайкалыдами предстояло удерживать занимаемый ими район до подхода ожидаемых армейских резервов. А до этого полагаться только на самих себя, но наступавших турок разбить.
Бригадный начальник Стояновский на то время имел такие силы: 3-й Кубанский и 3-й Верхнеудинский казачьи полки (всего 12 сотен), пограничный полк, 4-ю и 7-ю армянские дружины, 2-ю и 4-ю Забайкальские казачьи батареи (10 полевых и 2 горных орудия), отдельную пулеметную команду (всего 18 пулеметов в отряде).
Усиление отряд Стояновского мог получить только из состава прибывающих в состав Азербайджанского отряда армейских резервов. От железнодорожной станции Джульфа уже двигались 6 батальонов пехоты и 6 казачьих сотен при 12 орудиях и 32 пулеметах. Часть этих сил Стояновский и мог получить на свое усиление. Поэтому Чернозубов предписывал:
«…Приказываю: выяснить силы противника и удерживать Урмию, Кала-Зева, Талау и Соудж-Булаг… отход только в крайнем случае под напором значительных сил к Миандоабской переправе (через озеро Урмия. — А.Ш.), которую занял 2 сотнями (забайкальский 2-й Нерчинский) полк».
Этот приказ пришел 12 декабря, а уже 16-го турки и курды «открыли» боевые действия в районе Миандоаба, где стоял отряд кубанских казаков войскового старшины Захарова. Тому пришлось под давлением превосходящих вражеских сил начать отход к Миандоабской переправе.