Персона царских кровей
Шрифт:
– А почему вы раньше не приезжали к отцу? – спросила Надежда Николаевна, которая сидела чуть в стороне и пила свою вторую чашку кофе. – И что случилось с вашей мамой?
Лена опустила глаза. На лицо ее набежала тень, воспоминание о недавней боли, о еще не зажившей ране.
– Мама… Мама не хотела, чтобы я виделась с отцом. Она затаила обиду на него… Не могла простить его за то, как он с ней обошелся тогда, много лет назад…
– Это бывает, – согласилась Надежда.
Ей захотелось спросить, как же Сергей обошелся со своей первой женой много лет назад, что же такого он ей сделал. Насколько она помнила, у Сергея был неплохой
К примеру, на службе может быть приличный, всеми уважаемый человек, ровный с подчиненными, приветливый с коллегами мужского пола и любезный с дамами, а дома он – грубый, скандальный тип, брюзга и жадина, из-за плохо выглаженной рубашки и пережаренных котлет раздает жене оплеухи и обзывает дочь нехорошими словами, если она возвращается домой на пятнадцать минут позже назначенного времени.
Или милая интеллигентная женщина, библиотекарша или сотрудница музея, всегда в курсе книжных новинок и театральных премьер, всегда рада помочь ближнему советом, приходя домой, превращается в фурию, ведьму на помеле. Она ненавидит невестку, шпыняет внуков, беспрестанно шипит и плюется ядом, как кобра, подкарауливает сына с работы, чтобы рассказать ему такие гадости про жену, от которых у него темнеет в глазах и сердце грозит остановиться.
Всякое бывает в жизни, Надежда за годы работы в НИИ наслушалась и навидалась многого.
Однако Сергей всегда производил на нее очень хорошее впечатление, Надежда помнит только, что он никогда не рассказывал сотрудникам о своей семейной жизни. То есть жену он пару раз приводил на общие мероприятия. Но вот про дочку Надежда ничего не помнит, хоть убей!
– А теперь… Теперь мамы не стало, и я решила увидеться с отцом. Ведь он – единственный оставшийся у меня близкий человек… То есть был им, а теперь и его нет! – На глазах Лены заблестели слезы, ее плечи бессильно поникли, она сгорбилась, словно не в силах была нести груз своих переживаний.
– А что все-таки случилось с вашей мамой? – повторила Надежда свой вопрос.
– Она умерла… – Девушка опустила голову. Лицо ее казалось внешне спокойным, но чувствовалось, что это спокойствие тяжело ей дается. Надежда смущенно опустила взгляд и увидела руки Лены. Она терзала носовой платок, сжимала его и комкала, в этих рефлекторных, неосознанных движениях выплескивала накопившиеся в душе эмоции.
– Она умирала долго и тяжело… Я была с ней до самого конца… До самого последнего вздоха… – проговорила Лена едва слышно. – А потом решила отправиться сюда. Я надеялась, что найду с отцом общий язык… и вот…
– Ну, что мы вас все расспрашиваем! – фальшиво-жизнерадостным голосом проговорила Марианна Васильевна, бросив укоризненный взгляд на Надежду. – Отдохните с дороги, наберитесь сил, а там уж решите, как жить дальше, что делать с этим домом… Да и вообще… Подлить вам еще кофе?
– Спасибо. – Лена подняла на домоправительницу благодарный взгляд. – Вы очень добры ко мне.
– Вы ведь родились в Ленинграде? – через некоторое время спросила Надежда.
– Да, только меня увезли оттуда совсем маленькой, я ничего не помню… – поспешно ответила Лена.
Против воли Надежда Николаевна начала считать. Когда неожиданная гостья, которая вполне могла стать новой хозяйкой этого дома, показала им с Марианной свой паспорт, Надежда орлиным взором сумела разглядеть там и
Надежда сосредоточилась, вспоминая эпизоды своей трудовой биографии.
Значит, так, когда малахольный Коковашин из соседнего отдела на дне здоровья ногу сломал, Сергей у них еще работал. Когда опытный макет перед показом московским заказчикам полностью сгорел, оттого что дежурный электрик перепутал плюс с минусом, – тоже Сергей был, как раз он в спешном порядке восстанавливал макет. А когда начались разговоры о массовых увольнениях, Баруздин и ждать не стал, одним из первых положил на стол начальнику заявление по собственному желанию, да и был таков. Надежда теперь точно вспомнила, что Сергей сказал ей, прощаясь: «Не могу себе позволить сидеть без зарплаты, мне надо семью содержать, они каждый день кушать хотят…»
Вот именно, «они», то есть жена и дочка, стало быть, все сходится. Но вряд ли Сергей тогда же, когда ушел с работы, с женой развелся. Тогда, в голодное трудное время, как-то некогда было о таком думать, каждый выжить пытался как умел. И семью спасти.
Так что маловероятно, что Лену тогда увезли из Ленинграда, а если еще хотя бы пара лет прошла, то уже в первый класс пора, то есть ребенок семи лет многое помнит и соображает.
– Никогда сюда не приезжали с матерью? – прищурилась Надежда Николаевна.
– Нет! – резко ответила Лена. – Я же вам сказала – они развелись, мама взяла меня и уехала в Зауральск. Там у нее была родня – бабушка и еще родственники… И… отчего вы меня расспрашиваете? Вы мне не верите? Вы вообще кто такая?
– Ну-у… – протянула Надежда, – если официально, то вашему отцу я никто. Работали много лет вместе, вот и все. И я тут случайно оказалась, сегодня же уеду.
– Вы знали мою маму?
– Нет, – отчего-то ответила Надежда, – никогда ее не видела.
Она сама не знала, отчего решила соврать – просто слова сами вырвались.
– Елена Сергеевна, может, хотите дом осмотреть? – вклинилась Марианна Васильевна, сердито сверкнув глазами на Надежду. – Я вас пока в гостевой комнате поместила, но вы потом выберете апартаменты себе по вкусу. Любую комнату, какую хотите…
Надежда едва заметно усмехнулась – вот интересно, что это Марианна имеет в виду. Где конкретно она предлагает девушке поселиться?
В бывшей спальне хозяев, где шкаф забит вещами Алисы? В комнате Петра Афанасьевича, умершего буквально вчера? Или же в комнате Олега, который, хоть и покойник уже, но является убийцей ее отца? Есть еще столовая и кабинет Сергея, а также еще одна гостевая, где обитает в данный момент Надежда.
В общем, дом, конечно, большой, но почти в каждой комнате есть, так сказать, собственный скелет в шкафу.
Марианна Васильевна то ли заметила ее усмешку, то ли сама сообразила, что сболтнула глупость, она слегка смутилась, но продолжала тараторить:
– Или по саду погуляйте, у нас парк такой хороший, и огород, Павел все покажет…
При этом она снова зыркнула на Надежду Николаевну весьма недоброжелательно.
«Все ясно, – подумала Надежда, – раньше Марианна передо мной заискивала, насчет работы просила узнать, а теперь новая хозяйка появилась, она перед ней стелется. Уж очень не хочется ей с насиженного места уезжать, надеется, что Лена их с Павлом на службе оставит… Господи, ну как же они все мне надоели!»