Персона нон грата
Шрифт:
Рослый, но несколько грузноватый, с чуть выпирающим из-под утепленной длинной кожаной куртки брюшком. Возраст – тридцать восемь лет. Владеет автомастерскими под Вильнюсом, оружейным магазином и частным стрелковым комплексом на бывшем советском военном полигоне в Пабраде.
Имеет свои дома в Пабраде, Паневежисе, а также квартиру в Вильнюсе, откуда он сюда и приехал.
– Что у вас стряслось? – спросил Чяпа, выковыривая из пачки сигарету.
– Нашего Зяму грохнули, – сказал Антон. – А труп подбросили к нашему заднему крылечку…
Чяпа несколько
– Как это случилось? Он же с поломанной клешней сидел у себя на квартире.
– Пока не знаю, – пожал плечами Антон. – Сам только что тут нарисовался.
– Кто нашел труп? – спросил Чяпа.
– Я нашел, – отозвался один из двух охранников, тот самый, что три дня назад встречал на входе Головину. – Кто-то нажал кнопку звонка со стороны двора… Я пошел открывать… Открыл… гляжу, кто-то лежит у самого входа, рукой в небо показывает! А сам почти по шею замотан в черный пластикат… Я пригляделся… кажется, Зяма… Лицо у него малость в крови было, да и башка проломлена…
– Ясно, – прервал его Чяпа. – Показывайте, куда вы его положили…
Минут через десять, осмотрев труп, они выбрались из подсобки обратно. Антон и Чяпа сошлись в едином мнении, что перед смертью Зяму пытали. В кармане куртки покойного они нашли бумажку с несколькими словами, написанными печатными буквами. И что характерно – на русском языке:
ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ, КТО ВЗДУМАЕТ ЛЕЗТЬ В НАШИ ДЕЛА!
У Антона, с учетом найденной записки, причастность к гибели Зямы зловредных «соколов» почти не вызывала сомнений. Но Чяпа сказал ему:
– Подумай сам, Антон? На хрена все это нужно Нестерову?
Мужик он, конечно, борзый, как и его кореш Слон, но – далеко не дурак.
Я их знаю, они частенько ко мне приезжали, когда у нас призовые стрельбы были, и на соревнования по пейнтболу…
– Вот они и переломали кости Зяме, когда прихватили нас в своем офисе!
И мне нос перебили…
Чяпа скептически покачал головой.
– Одно дело п…лей надавать, и совсем другое – забить человека насмерть. Да и записка эта какая-то левая… Что-то здесь не так…
– По-любому, наши дорожки скоро пересекутся, – угрюмо сказал Антон. – Тогда и поквитаемся… Что будем с Зямой делать?
Чяпа думал довольно долго, наконец решил:
– В полицию сообщать не будем. Родственников тоже погодим извещать.
Зяму пока прикопаем на одном из кладбищ. Я пришлю своего бойца, который знает одного похоронных дел мастера, проживающего… непосредственно по месту работы. Этот человек нас иногда обслуживает.
В помощь моему сотруднику, Антон, выдели одного из местных охранников.
К утру чтоб Зяма уже был закопан в землю!
Глава 19
ПОМНИ О СМЕРТИ
Когда часы Нестерова показывали одиннадцать вечера, он скомандовал:
– Переодевайтесь, Анна! Четверти часа вам хватит?
– Мне следует, загримироваться под
– Да. Наденьте на себя что-нибудь теплое, серое и немаркое. Так, словно собираетесь на дачу… Свой паспорт оставьте здесь! С собой берем тысячу долларов наличными и еще кое-что… Но это уже моя забота.
Головина, не задавая ему никаких вопросов – будто это было в порядке вещей, заниматься расследованием среди ночи, – выложила на стол в гостиной десять сотенных купюр, а сама отправилась в другую комнату, где находилась объемистая сумка с частью женского гардероба Мышки, переданного рыжеволосой москвичке во временное пользование.
Спрятав в портмоне наличку, выданную ему на оперативные нужды клиенткой, Стас хотел уж было отправиться на кухню, где у него еще были кое-какие дела, но тут его взгляд упал на зеркальную поверхность шкафа-купе, занимавшего часть комнаты. Находясь чуть наискосок от зеркала, он мог наблюдать внутренности другой комнаты через открытую дверь… А заодно и Анну Головину, которая, раздевшись до трусиков, ужа в следующую минуту готова была вся преобразиться, став на какое-то время совсем другим человеком…
Он видел ее сейчас со спины: рослую, спортивную, но в то же время наделенную очень женственной фигурой; ее чистая, мраморная кожа, лишенная, кажется, малейших изъянов, лучилась едва заметным, но таким притягательным золотистым свечением…
Эпизод, во время которого Нестеров какие-то доли секунды любовался своей почти обнаженной клиенткой, выдался в стиле «Основного инстинкта»… С той лишь разницей, что он, Стас Нестеров, в отличие от героя Майкла Дугласа, не полицейский, а частный детектив, а эта рыжеволосая молодая женщина, за которой он невольно подсматривает, отнюдь не опасная преступница.
Хотя тоже… та еще штучка.
С трудом оторвавшись от изображения в зеркале, Стас переместился на кухню. Взял большой пластиковый пакет, какими обычно снабжают покупателей в супермаркетах, и стал перекладывать в него из большой сумки, которую они прихватили с собой на «резервную базу», кое-что из вещей и провизии, согласно заранее составленному им списку.
В пакет он положил следующие предметы: пару шерстяных носков, вязаный свитер, мохеровый шарф и пару теплых перчаток, поллитровую бутылку «Старки», блок сигарет «ЛМ», большую коробку спичек, две зажигалки, фонарь фирмы «Бош» и запасные элементы к нему, большой каравай хлеба, запаянный в целлофан, и десять банок мясных и рыбных консервов.
Головина переоделась быстро, как в армейской учебке. А поскольку она уже полдня ходила в парике, загримированная под Мышку, то выбирать весь лимит времени на сборы ей даже не потребовалось.
– Какой странный набор, – сказала она, пройдя на кухню и наблюдая, как Стас укладывает вещи в объемистый пакет. – Мы что, собираемся навестить кого-нибудь из ваших знакомых в тюрьме?
– Полагаю, от тюрьмы нам следует держаться как можно дальше, – усмехнулся Нестеров. – Хотя место, куда мы с вами отправимся, тоже пользуется недоброй славой…