Персона нон грата
Шрифт:
Они вышли через «сквозняк», затем прошли в соседний двор, где была припаркована подержанная «Ауди», которую они со Слоном взяли в аренду, поскольку им по ходу дела могла понадобиться хотя бы одна незасвеченная тачка.
Дорога до вильнюсского международного аэропорта, учитывая его близость к городу, заняла у них чуть менее двадцати минут. Здание, несмотря на довольно поздний час, все еще светилось голубоватыми и золотистыми огнями, а на стоянке, рядом с входом в зал регистрации пассажиров, все еще ожидали клиентов с полдесятка таксомоторов; чуть далее были припаркованы «маршрутка» и десятка
– Ждут прибытия пассажирского борта из лондонского аэропорта «Хитроу», – пояснил Нестеров. – Через несколько минут он должен сесть…
Потом до утра здание аэропорта будет закрыто.
Сам он припарковал «Ауди» не на стоянке, где транспорт дожидался пассажиров лондонского рейса, а на обочине подъездной дороги, в сотне метров от торца здания аэропорта.
Головина, вглядываясь в строение из стекла и бетона, над которым неоновыми огнями горели надписи на литовском и английском языках – ORO UOSTAS AIRPORT, – сказала:
– Почему бы нам не подъехать ближе 6, Стас? Я бы хотела пройти внутрь здания…
Она прекрасно понимала, что вряд ли ей удастся спустя месяц после ЧП с Вадимом обнаружить его следы в зале прибытия вильнюсского международного аэропорта. Но раз уж они приехали сюда, то почему бы им не выйти из машины и не пройтись по зданию аэропорта?
– Не стоит, – ответил Нестеров. – Во-первых, это нам без надобности, а во-вторых, не нужно лишний раз светиться…
– Тогда почему мы сюда приехали? Только потому, что именно отсюда, из аэропорта, отправился в свою последнюю поездку Сергачев?
– Нет, не только поэтому… Сейчас я вам скажу одну вещь, о которой ничего не писали в наших газетах. Кое-что из разряда сведений, которые, как говорится, составляют «тайну следствия»… И тогда вы сами поймете, почему нам с вами, – даже при том, что вы загримированы сейчас под Ирму – нельзя лишний раз показывать свои личики в таких местах…
– Понятно… Значит, у вас есть собственные источники? В том числе и кто-то, работающий в одной из служб аэропорта?
Нестеров повернул к ней голову.
– Анна, вы не должны выспрашивать у меня, где я добыл ту или иную информацию. Если я опускаю эти моменты, то лишь потому, что не хочу никого подставлять…
– Извините, Стас… я немного нервничаю. Поступайте так, как считаете нужным. Я во всем полагаюсь на вас…
Некоторое время они молча наблюдали, как в вильнюсском аэропорту садится лондонский борт. «Боинг», подвывая турбинами, «припарковался» почти вплотную к зданию аэровокзала. Быстро подали самолетный трап.
Пассажиры гуськом потянулись в здание, где их ожидал пограничный и таможенный контроль…
– Как и в любом другом международном аэропорту, – сказал Стас, возобновляя прерванный им же разговор, – здесь установлены камеры наружного наблюдения, информация с которых подается на дежурный пульт местной службы безопасности… Не буду утомлять вас деталями технического характера, скажу лишь о главном: в тот день, когда рейсом из Москвы к нам прибыл Вадим Алексеевич, электронная система слежения и безопасности, чего давно уже здесь не случалось, допустила сбой в работе…
Службы аэропорта в этот поздний час работали на удивление слаженно и споро, так что уже спустя минут семь-восемь после приземления борта из дверей аэропорта показались первые пассажиры, успевшие пройти досмотр и получившие свой багаж.
– Как я уже вам говорил, Анна,
– Следят за Вадимом… – … проявляют к прибывшему из Москвы пассажиру свой скрытый интерес, при тщательном осмотре изъятых пленок обнаружено не было.
– Так в чем же тогда закавыка, Стас?
– Минуту терпения, Анна… Видеокамера, установленная над дверью зала прибытия, в поле зрения которой попадает вся стоянка таксомоторов и «маршруток», а также небольшая часть эстакады, зафиксировала тот момент, когда Сергачев, выйдя из здания с чемоданом в руке, уселся в таксомотор… показания водителя которого, давно уже допрошенного полицией, известны не только следствию, но и нам с вами…
В это время один из прибывших из Лондона пассажиров, словно намереваясь проиллюстрировать рассказ Нестерова, передав водителю такси свой дорожный чемодан, уселся на переднее сиденье канареечного цвета «мерса»…
– А сейчас самый важный момент, Анна… Слева от нас, почти посередке паркинга, стоит высокая ажурная мачта. Видите ее?
– Вижу… Ну и что?
– Чуть пониже светильников установлены две видеокамеры, входящие в комплекс аэропортовской системы слежения и безопасности… Обе они в тот день, примерно с двух дня и до шести вечера – не работали! Кстати, мы с вами сейчас находимся в зоне действия одной из следящих камер, установленных на мачте. Я уверен, что сейчас оба «глаза», контролирующие стоянку и выезд из аэропорта, действующие, правда, в отличие от времени прилета Сергачева, в «ночном режиме», полностью исправны. То есть случись что серьезное, и сотрудники безопасности, просматривая пленки, сразу обратят внимание на нашу «Ауди» и тут же примутся пробивать – кто такие и зачем здесь ошивались…
– Так, так… – задумчиво произнесла Головина. – Кажется, теперь я вас поняла… Вы хотите сказать, Стас, что произошедший в тот день «сбой» не случаен и что за Вадимом Алексеевичем какие-то лица следили уже с момента его прибытия в Вильнюс?..
– Пока что складывается именно такое впечатление, – сказал Стас и одновременно с этим завел мотор. – Вот, смотрите, как все могло быть в тот день… Видите, таксомотор, в который только что уселся пассажир, съезжает с эстакады? Вот сейчас он выпал из сектора, за которым следит камера над входной дверью зала прибытия… Но за секунду до этого такси попало в зону действия вначале одной камеры, установленной на штанге, а затем и другой…