Персональное чудовище для принцессы
Шрифт:
Теперь другая проблема – мой внешний вид. Одежда, довольно необычная для этого времени и места, никак не помогала оставаться незамеченной. Ко всему прочему, даже заметный факт, что одежда с другого плеча, не так притягивал взгляд, как драгоценные камни, коими пестрило старинное платье. И это была большая проблема. С неприкрытыми волосами, в странном, но явно дорогом платье, без плаща для ранней осени и хотя бы элементарного сопровождения, я была как белая ворона.
Судорожно вздохнула и протяжно выдохнула, потерев руками лицо. Нужно собраться и решать проблемы по мере их поступления. Сейчас мне необходимо что-то
На глаза попался обоз, что выезжал из стен города. Если потороплюсь, смогу перехватить на дороге у лесной кромки.
Через десять минут я с некоторым сожалением срезала с платья три драгоценных камня, за грязный и облезлый плащ, который по моему скромному мнению не стоил и гроша. Я всегда неохотно расставалась с вещами, которые считала своими. Особенно, когда обмен был заведомо несправедливым. Однако торговаться с наглым торговцем было мне не с руки, ведь выбора, как такового, у меня все равно не было. Либо заплатить грабительскую цену за местами дырявую тряпку, либо мерзнуть в ожидании более порядочного человека.
Выбрала первое, стараясь не морщиться от брезгливости, когда накидывала на себя дурно пахнущий, явно мужской плащ. Но, зато, невзрачный и с капюшоном, как и хотела.
Мне, можно сказать, повезло. Через второй, из трех мною помянутых, тайных проходов я попала в город, сливаясь с живой толпой жителей. Пыталась сориентироваться на местности, и вышло у меня плохо, но спрашивать дорогу поостереглась. Когда совсем заплутаю – может быть, но не сейчас. По моим прикидкам, я была на окраине в районе среднего класса. Если интуиция и память меня не подводит, где-то недалеко должен быть местный рынок.
Вспомнились слова Мили, которая утверждала, что нет места более информированного, чем рынок и торговцы. Подумалось, что неплохо бы разведать обстановку в городе и стране в целом. Наверняка, слухи из столицы дошли и сюда за эти дни, и сейчас должны активно смаковаться общественностью.
В общей толпе, несмотря на поздний час, я прошла никем незамеченной. Уличных воришек я не опасалась, так как брать у меня нечего, кроме платья, которое плотно скрыто плащом. Стражники на меня тоже внимания не обращали, и я вполне спокойно дошла до нужного мне места.
Рынок кипел жизнью, громкими голосами и огнями фонарей над вывесками.
Мне потребовалось всего десять минут бездумного блуждания от лавки к лавке, прежде чем я услышала обсуждение интересующей меня темы.
– Слышала, после смерти короля, дочка евойная, принцесска наша, сбежала, – с заговорщицким видом сообщила торговка своей коллеге по соседству. Клиенты оживленно и заинтересованно придвинулись ближе, ожидая, что еще скажут. Я в том числе.
– Глупости какие! – отмахнулась собеседница в почтенном возрасте. – Чего бы ей сбегать-то? Девка, поди, королевой стала бы. Кто же, в здравом уме-то, убегать в таком случае будет?
В толпе зевак, появились солидарные с логическим мышлением почтенной дамы.
– А я говорю, сбежала девка, – не унималась первая, уперев руки в бока. – И не просто сбежала, а с полюбовником. Вот!
Толпа шокировано охнула. Я тоже не удержалась от удивления такой наглости.
– Что ты городишь? – прошипела старушка рядом со мной в возмущении. Я, было,
– Что не мешает шпиону, оказаться ее любовником, – невозмутимо заметила торговка.
Дальше все было еще интереснее и красочнее, но все сходились в одном, что принцесса действительно сбежала во вражескую страну после смерти короля. Но хуже всего, что оказывается, это я поспособствовала, чтобы король отдал богу душу так скоро и стремительно, потому, что была подкуплена вражеской страной, с которой у нас уже давно натянутые дипломатические отношения, чтобы быстрее занять трон под протекцией вражеского короля, становясь фактически марионеткой. Но тут мудрый старший советник вовремя понял «мои» планы на корону и вмешался, раскрывая целую преступную, шпионскую сеть. Случился дворцовый переворот, я трусливо сбежала со своим подельником (что более мерзко, так то, что подельником выставили Майлза), а помогала сбежать, но была поймана, сестра подельника и тоже предательница – личная служанка принцессы. Именно она при допросе во всем и призналась.
Теперь беглую принцессу объявили государственной изменницей и назначили большое вознаграждение всем, кто поможет поймать преступницу и убийцу законного короля. Всем, кто будет укрывать ее и помогать, наказание одно – смерть.
Тем временем советник провозгласил, что управлением страной временно займется сам.
Кто бы сомневался! Более чем уверенна, что его «временно», медленно, но верно, перерастет в «постоянно».
То есть, хорошо, что я додумалась скрыть свою личность.
Пока я с потерянным видом переваривала информацию, о том, какая я отвратительная и мерзкая, а добрый и благородный Габор – замечательный, вдруг поняла ужасное: всех пособников принцессы ждет одно – смерть.
Дыхание сбилось, в голове послышался шум, а сердце застучало где-то в районе горла. Судорожно схватила первого встречного, что от выражения моего лица шарахнулся было в сторону, но я держала крепко, забыв про всю свою конспирацию и спросила:
– Карлайлы. Где их можно найти?
– На центрально площади, – несколько затравленно ответил он, пытаясь отцепить мои цепкие пальцы от своей куртки. – Хотя сегодня должны были уже снять…
Я не стала слушать дальше и не щадя легких стала бежать в сторону площади. Глаза против воли застилали слезы, в горле образовался болезненный ком, но я сцепила зубы и упрямо пробиралась в нужном мне направлении. Не обращая внимания на слезы, мешающие мне видеть, я врезалась в кого-то, падала, поднималась, почти не чувствуя боли в содранных ладонях и холода в озябших, босых ногах, так как обувь давно потеряла.
Вероятно, я обращала на себя все внимание, но думала совсем о другом. Я молилась, просила всех, кого могла вспомнить из божественного пантеона, чтобы моя догадка была ошибкой. Что единственная семья, которая могла мне помочь, осталась жива.
На площадь я почти вывалилась, покачиваясь из стороны в сторону и дыша с хрипом. Было уже совсем темно, поэтому площадь оказалась почти пустой, не считая работников, что зажигали фонари и других… тех, кто снимал висельников.
Уже зная, что увижу, молча глотая слезы, я подошла к подиуму с виселицей.