Персональное чудовище для принцессы
Шрифт:
Неспешным шагом я направилась к городским воротам, впрочем, не торопясь выходить из укрытия деревьев, что заметно замедляло ход. Спустя несколько минут я уже увидела стражников, что останавливали на подходе к городу людей и нелюдей. Процедура стандартная, но почему-то я остановилась и так простояла вне зоны видимости пропускного пункта некоторое время.
Постаралась разобраться в своих чувствах и мыслях, привалившись к шершавому стволу. Для начала нужно успокоиться и не торопиться в действиях, помня, что права на ошибку у меня нет. Этим городом управляет семья Карлайлов, следовательно, и вся городская стража также подчиняется им. Если все так, то скрываться мне не имеет смысла. Достаточно подойти к стражникам, представиться, и меня со всеми почестями сопроводят к главе города. Это хороший исход. Однако беспокойство меня
В последний раз я была здесь лет тринадцать назад. Тогда с сыном герцога Карлайла Лайемом мы любили убегать от гувернанток, и не менее шкодливый, на несколько лет старше меня мальчишка показывал мне тайные лазы в стене. Было их штук десять, но месторасположение всего лишь трех я помнила. Хорошо, если их за эти годы не обнаружили и не заделали.
Теперь другая проблема – мой внешний вид. Одежда, довольно необычная для этого времени и места, никак не помогала оставаться незамеченной. Ко всему прочему, даже заметный факт, что одежда с другого плеча, не так притягивал взгляд, как драгоценные камни, коими пестрило старинное платье. И это было большой проблемой. С неприкрытыми волосами, в странном, но явно дорогом наряде, без плаща для ранней осени и хотя бы элементарного сопровождения, я была как белая ворона.
Судорожно вздохнула и протяжно выдохнула, потерев руками лицо. Нужно собраться и решать проблемы по мере их поступления. Сейчас мне необходимо что-то придумать, чтобы скрыть свою личность. Самый простой способ – разжиться плащом, желательно невзрачным и с глухим капюшоном.
На глаза попался обоз, что выезжал из стен города. Если потороплюсь, смогу перехватить на дороге у лесной кромки. Через десять минут я с некоторым сожалением срезала с платья три драгоценных камня и отдала их за грязный и облезлый плащ, который, по моему скромному мнению, не стоил и гроша. Я всегда неохотно расставалась с вещами, которые считала своими. Особенно когда обмен был заведомо несправедливым. Однако спорить с наглым торговцем было мне не с руки, ведь выбора как такового у меня все равно не было: либо заплатить грабительскую цену за местами дырявую тряпку, либо мерзнуть в ожидании более порядочного человека. Выбрала первое, стараясь не морщиться от брезгливости, когда накидывала на себя дурно пахнущий, явно мужской плащ. Но зато невзрачный и с капюшоном, как и хотела.
Мне, можно сказать, повезло. Через второй из трех мною помянутых тайных проходов я попала в город, сливаясь с живой толпой жителей. Пыталась сориентироваться на местности, и вышло у меня плохо, но спрашивать дорогу поостереглась. Когда совсем заплутаю – может быть, но не сейчас. По моим прикидкам, я была на окраине в районе среднего класса. Если интуиция и память меня не подводит, где-то недалеко должен быть местный рынок. Вспомнились слова Мили, которая утверждала, что нет места более полного информацией, чем рынок и торговцы. Подумалось, что неплохо бы разведать обстановку в городе и стране в целом. Наверняка, слухи из столицы дошли и сюда за эти дни и сейчас должны активно смаковаться общественностью.
В общей толпе, несмотря на поздний час, я прошла никем не замеченной. Уличных воришек не опасалась, так как брать у меня нечего, кроме платья, которое плотно скрыто плащом. Стражники на меня тоже внимания не обращали, и я вполне спокойно дошла до нужного мне места.
Рынок кипел жизнью, громкими голосами и огнями фонарей над вывесками. Мне потребовалось всего десять минут бездумного блуждания от лавки к лавке, прежде чем я услышала обсуждение интересующей меня темы.
– Слышала, после смерти короля дочка евойная, принцесска наша,
– Глупости какие! – отмахнулась собеседница в почтенном возрасте. – Чего бы ей сбегать-то? Девка, поди, королевой стала бы. Кто же в здравом уме-то убегать в таком случае будет?
В толпе зевак появились солидарные с логическим мышлением почтенной дамы.
– А я говорю, сбежала девка, – не унималась первая, уперев руки в бока. – И не просто сбежала, а с полюбовником. Вот!
Шокированная толпа охнула. Я тоже не удержалась от удивления такой наглостью.
– Что ты городишь? – прошипела старушка рядом со мной в возмущении. Я было прониклась к ней уважением, но тут она потрясла в воздухе своей кривой и старой клюкой и выдала: – Не с любовником, а с иностранным шпионом. Предала она свое королевство.
– Что не мешает шпиону оказаться ее любовником, – невозмутимо заметила торговка.
Дальше все было еще интереснее и красочнее, но все сходились в одном, что принцесса действительно сбежала во вражескую страну после смерти короля. Но хуже всего, что, оказывается, это я поспособствовала, чтобы отец отдал богу душу так скоро и стремительно, потому что была подкуплена вражеской страной, с которой у нас уже давно натянутые дипломатические отношения, чтобы быстрее занять трон под протекцией вражеского короля, становясь фактически марионеткой. Но тут мудрый старший советник вовремя понял «мои» планы на корону и вмешался, раскрывая целую преступную, шпионскую сеть. Случился дворцовый переворот, я трусливо сбежала со своим подельником (что более мерзко, так то, что подельником выставили Майлза), а помогала сбежать, но была поймана, сестра подельника и тоже предательница – личная служанка принцессы. Именно она при допросе во всем и призналась. Теперь беглую принцессу объявили государственной изменницей и назначили большое вознаграждение всем, кто поможет поймать преступницу и убийцу законного короля. Всем, кто будет укрывать ее и помогать, наказание одно – смерть. Тем временем советник провозгласил, что управлением страной временно займется сам. Кто бы сомневался! Более чем уверена, что его «временно» медленно, но верно перерастет в «постоянно». То есть хорошо, что я додумалась скрыть свою личность…
Пока с потерянным видом переваривала информацию о том, какая я отвратительная и мерзкая, а добрый и благородный Габор – замечательный, вдруг поняла ужасное: всех пособников принцессы ждет одно – смерть.
Дыхание сбилось, в голове послышался шум, а сердце застучало где-то в районе горла. Судорожно схватила первого встречного, что от выражения моего лица шарахнулся было в сторону, но я держала крепко, забыв про всю свою конспирацию и спросила:
– Карлайлы. Где их можно найти?
– На центральной площади, – несколько затравленно ответил он, пытаясь убрать мои цепкие пальцы от своей куртки. – Хотя сегодня должны были уже снять…
Я не стала слушать дальше и, не щадя легких, побежала в сторону площади. Глаза против воли застилали слезы, в горле образовался болезненный ком, но я сцепила зубы и упрямо пробиралась в нужном мне направлении. Не обращая внимания на слезы, мешающие мне видеть, я врезалась в кого-то, падала, поднималась, почти не чувствуя боли в содранных ладонях и холода в озябших, босых ногах, так как обувь давно потеряла. Вероятно, обращала на себя все внимание, но думала совсем о другом. Я молилась, просила всех, кого могла вспомнить из божественного пантеона, чтобы моя догадка была ошибкой и чтобы единственная семья, которая могла мне помочь, осталась жива.
На площадь я почти вывалилась, покачиваясь из стороны в сторону и дыша с хрипом. Было уже совсем темно, поэтому площадь оказалась почти пустой, не считая работников, что зажигали фонари и других… тех, кто снимал висельников. Уже зная, что увижу, молча глотая слезы, я подошла к подиуму.
Их было шестеро. Четверо взрослых (в числе которых двое мужчин и две женщины) и двое детей. На лица я не смотрела, от них все равно мало что осталось. Зная законы, трупы после показательной казни снимали только через три дня. От людей там почти ничего не оставалось: сплошная гниль, разлагающаяся под открытым небом. Для того, чтобы все желающие могли быть в курсе дела, прибивали табличку, где писались имена казненных и причина.