Персональные демоны

Дероше Лиза

— О Боже мой! — говорит она.

Гейб смотрит мне в глаза и улыбается еще секунду, прежде чем встать с кровати и отойти.

— Мне действительно пора.

— Ой, не уходи, — говорит мама, с неловкой улыбкой протягивая ему кружку. — Хочешь супу?

Он улыбается ей в ответ.

— Благодарю вас, миссис Кавано, но Фрэнни в хороших руках. — Его взгляд возвращается ко мне. — Я проведаю тебя позже, — говорит он, двигаясь в сторону двери.

— Хорошо. — Все, что я могу сказать.

Он уходит, и я отворачиваюсь

к стене, не обращая внимания на маму с ее супом, и пытаюсь понять, что только что произошло. Я думаю о Люке. Он должен приехать сегодня вечером ко мне, и я, как предполагается, буду экспериментировать с этими своими Влиятельными штучками на родителях, чтобы они изменили свое мнение о нем.

Но, возможно, в первую очередь мне бы стоило поработать над своим сознанием?

Я думаю о его Шелби, припаркованной в нескольких домах от моего прямо сейчас, и мое сердце начинает бешено стучать. Я люблю его. Я это знаю… сейчас. Так почему же, черт возьми, я по-прежнему хочу поцеловать Гейба?

Люк

Я следую за Габриэлем, отвозящим Фрэнни домой, и сижу в стороне большую часть дня. Я наблюдаю за ее окном, придумывая, что сказать, чтобы произвести на ее родителей хорошее впечатление… Или хотя бы убедить их, что я больше не существо Ада. Но пока я сижу здесь, глядя на ее дом, я чувствую острую боль в желудке, из которого слышны странные звуки. Боль становится все сильнее и сильнее, а шум громче и громче, и вскоре это уже невозможно игнорировать.

Нечестивый Ад, что творится с моим желудком? Я что, голодный? Когда я поднимаю руку, чтобы потрогать живот, я выдыхаю и стону. Противный запах серы наполняет машину. Вот это вонь. Она точно произведет впечатление на родителей Фрэнни. Быть человеком, оказывается, не так-то легко.

Убедившись, что Гейб еще здесь, я отправляюсь в МакДонаьдс. А затем еду домой, чтобы принять душ. Биг Мак не так ужасен, как я думал. Кто ж знал?

Но, оказывается, у человеческого существования немало минусов. Список вещей, необходимых для одной только личной гигиены, поражает меня до глубины души.

Я думаю обо всем, что исчезло вместе с моей магией… огромные банковские счета и инвестиции… все, что нам с Фрэнни было необходимо для побега… возможно, академическая стипендия в УКЛА… Но когда я захожу в свою квартиру, все эти мысли вылетают у меня из головы, потому что я чувствую ужасный серный запах, который бьет меня по лицу, словно бейсбольный мяч.

Мои глаза жжет от этого зловония. Надеюсь, я не пах так… Хотя, любой запах серы мало приятен, не так ли?

Я смотрю на своего босса — Бехерита. Хотя я больше не могу чувствовать присутствие демонов и ангелов, я ждал нечто подобное.

И вот он здесь, во всей своей адской красе: пышущий жаром, с пестрой черно-красной кожей, короткими вьющимися рогами, которые почти

царапают потолок, и хвостом, обернутым вокруг талии, от которой идут лапы с копытами. Хотя он никогда не афишировал, от какого греха был рожден, то, что он носит длинные красные одеяния и золотую корону, делает это очевидным. Он рожден от гордыни. Бехерит стоит ко мне спиной, любуясь работами Доре около моей кухни. Я обдумываю вариант закрыть дверь и сделать вид, будто меня тут никогда и не было, но подергивание его уха сообщает мне о том, что отступать уже поздно.

Я шагаю в квартиру и закрываю за собой дверь.

— Это визит вежливости, или тебе что-то нужно, Бехерит?

Он медленно поворачиваются, его копыта скребут по линолеуму, оставляя на нем тлеющие черные раны. В его пылающих красных глаза ни капли юмора, клыки оскалены в страшной гримасе. Он издает низкое шипение, говоря:

— Единственное, что мне нужно, чтобы ты делал свою работу, Люцифер. Делал ее, не всаживая мне нож в спину. Неужели ты действительно думал, что достоин моего положения? Что ж, теперь мы все знаем, что это не так, правильно? Ты весьма эффектно продемонстрировал свое неумение, особенно для Короля Люцифера.

Запах собачьего дыхания и гниющего мяса пробивается сквозь серу. Я чувствую его, прежде чем слышу рык. Адская Гончая. Шикарно.

— В этом жилом комплексе запрещено иметь животных, Бехерит. Мне очень жаль, но тебе придется увести своего песика… — Я смотрю в сторону ванны на трех огромных черных собак, одна из которых трехголовая, глядящих на меня красными глазами, все они отмечены адскими знаками. — Ой, прости, песиков… и уйти самому.

— Я обескуражен. Я думал, что тебе понравится компания. Ты здесь так давно, я решил, что ты соскучился по дому.

— Да нет. На самом деле, я в порядке. Спасибо.

Красной огненной вспышкой он мгновенно пересекает комнату, и я задыхаюсь, когда его горячий кулак сжимается у меня на горле, лишая кислорода.

— Ты далеко не в порядке! — орет он и бросает меня через всю комнату.

Я сильно ударяюсь о стену лицом и падаю на пол прямо в лапы гончих, стараясь отдышаться. Превращение в человека в данный момент — мой недостаток, не говоря уже о крови, текущей по моему лбу и застилающей глаза, которая явно мне с собаками не поможет.

Я сажусь, пытаясь рукой стереть ее с лица, не обращая внимания на пульсирующую боль в голове и рычание собак.

— Это было действительно необходимо?

Красные глаза Бехерита вспыхивают, и на лице его появляется отвратительная улыбка.

— Кровь? О, это с каждой минутой становится все лучше и лучше, — говорит он, подходя ко мне. Он проводи когтем по моей груди, разрывая футболку и плоть под ней. Кровь начинает хлестать из раны, и он поднимает лицо, вдыхая запах, наполняющий мою квартиру.