Персоны нон грата и грата
Шрифт:
— Ну ты и набрала, — сказал жене Ваня, когда они вышли из местного «Женераля». — Давай хоть в рюкзак переложим.
На единственной лавочке около супермаркета, развалясь, сидела пожилая тучная тетка, обложенная вязанками пакетов. Но им тоже нужна была лавочка. Поэтому Лена уверенно двинулась в сторону тетки, а Нина с Ваней за ней. «„Англичанка“! — вдруг вспомнила Лена, — из тех, что играли в маджонг». Тетка ее не узнала.
— Shall I move? [5] — спросила она.
5
—
— A little, please [6] .
— Русские, что ль?
— Русские.
Она потянула на себя пакет, и из него под лавку покатились неведомые плоды, напоминающие кольраби.
— Девочки, подберите мне, — сказала она. Было видно, что нагибаться ей тяжело.
Лена и Нина заглянули под скамейку и собрали обратно в пакет теткину поживу.
— Что это?
— Плоды кактусов. В Москву повезу.
— А вкусные они?
6
— Чуть-чуть, пожалуйста ( англ.).
— Вкусные, — сказала тетка. — Сладкие.
— На что похоже?
— Ни на что. Вон там, на молу продаются. Два динара шесть штук. Идите сходите, пока продавец не ушел.
Они отправились на мол и тоже купили шесть кактусов. Густое пюре из картошки, помидора и арбуза — так точнее всего можно было описать вкус этого дара природы.
— По-моему, гадость, — Нина даже скривилась.
— Крахмала в них много. Чувствуешь картофельный привкус? Вот интересно, а картошка в Тунисе есть?
— Конечно, есть. Забыла — жбан пюре вчера на ужине стоял?
Вечером Лена почувствовала, что с руками что-то не то. При внимательном рассмотрении под ярким светом в ванной обнаружилось, что они усеяны тончайшими микроскопическими иголками.
— Так-перетак, — сказала Лена. Девушки не говорят «так-перетак», но она сказала. — А где мой пинцет для бровей? Ну, тетка! Чтоб тебе в жопу кто-нибудь это засунул.
— Вот оно, живое воплощение моих страхов, — сказал Ваня. — Невидимые иголки! Мир гораздо опаснее, чем мы о нем думаем.
В первых числах октября погода испортилась, зарядили дожди, туристы сидели по номерам, пляж опустел.
— Рамадан начинается в понедельник, — сказал Имед, когда они зашли к нему за бумагами. — Есть, пить, курить, блудить, ругаться — ничего нельзя. И так целый месяц.
— Даже есть нельзя?! — удивилась Лена.
— Днем — нет. Вечером — можно. После захода солнца.
— Религия запрещает?
— Закон. Каждый день пять молитв, и ночью одна. По всем радиостанциям транслируют азаны. Многие в Рамадан вообще не работают, потому что надо постоянно молиться.
— У нас тоже есть похожий период, зимой, — сообщила Лена. — Пост называется.
— Посьт, — повторил Имед. — Смешно. Прямо как «почта». Вот, поглядите, я все приготовил.
Он протянул заверенные нотариусом листы. «Имед Аффен, 1972 года рождения, место жительства поселок Хергла» — было сказано в метрике.
— Мы постараемся, — пообещала
Напоследок Имед угостил их гранатами, совершенно незрелыми на вид, но очень вкусными. Как выяснилось, иногда в них живут мухи.
— Инсектс! — завизжала Лена, когда из-под кожуры выползло нечто черное числом шесть.
— Мус, — успокоил Имед и отломил ей кусок с другого бока. Без мух.
В жуткий ливень возвращались они в отель. Пути было метров триста, но дождь лил стеной, и замшевые Ленины туфли моментально промокли. Под козырьком автобусной остановки она разулась, отжала воду, обмотала ноги салфетками и снова натянула туфли — получились как бы портянки.
— Следовало бы уехать отсюда на два дня раньше, — сказал Ваня, глядя на ухищрения жены.
Утром Лена увидела солнце. Как хорошо, подумала она. Был день отъезда, и так хотелось провести последние часы на берегу. Чемоданы собраны и отнесены в специальную комнату на хранение, ключи от номера сданы, деньги из сейфа получены.
Сегодняшним рейсом улетали многие москвичи — двери их комнат были открыты нараспашку, по коридорам сновали горничные с тележками моющих средств. «Вот и кончились наши каникулы», — подумала Лена.
В девять пятнадцать они в последний раз поднялись по широкой белой лестнице в ресторан. Трансфер до аэропорта заказан на половину двенадцатого, времени было полно. Лена долго и вдумчиво ела салат из тунца с огурцами и брынзой — неожиданно он ей начал нравиться. После завтрака Ваня отнес роман Гамсуна «Пан» в библиотеку и оставил на полке. Книга была его собственная, но Ваня решил, что она ему больше не нужна.
Лена стояла на берегу, слушала, как звенят мачты от ветра, и прощалась с морем. Море было прекрасно. Неправдоподобно зеленое, спокойное и бескрайнее. Это было единственное, ради чего стоило ехать.
Пассажиры толпились на взлетке. Подниматься по трапу никто не спешил, хотелось подольше постоять на асфальте и поймать последние лучи африканского солнца. «В Москве сейчас дожди, слякоть…» — думал Ваня. Он видел прогноз погоды по ВВС.
Консервная банка снова не подвела, рейс прошел хорошо. На подлете к аэропорту пилот погасил свет в салоне, и в темноте стали видны огни Солнцева, Олимпийской деревни, проспекта Вернадского… Не сговариваясь, люди в салоне захлопали.
Ваня вытащил из сетки прессу, которую читал в дороге, и хотел убрать в боковое отделение саквояжа.
— Что с этим будем делать? — Лена указала на журнал с бумагами Имеда.
— Выкини, — просто сказал Ваня.
— Мы же обещали.
— Ты с ума сошла — тащить араба в Москву.
— Сошла так сошла, — ответила Лена и опустила конверт в ближайшую урну.
Дома она открыла тетрадь, взяла красный роллер и записала на будущее:
За границу брать:
Юбка красная рюшка
Голубые бриджи + футболка Meхх
Футболка с мухомором
Кофточка полосатая бежевая Motivi
Подследники две пары
Носки, гольфы
Трусы три пары, в том числе черные Vis-`a-vis
Купальник новый открытый
Парео
Кроссовки
Свитер