Перстень Агируса
Шрифт:
В комнате, кроме пострадавшей, находились шесть волонтеров из четвертой команды. Пятеро бросились к ней на помощь, а шестой — на которого попала рвота — поспешил в туалетную комнату, чтобы помыться.
У девушки, лежащей без сознания, начала расти температура, она сильно покраснела и все тело ее пылало. Частый, с перебоями, пульс показывал, что сердце работало на пределе, замирая время от времени. Ребята из штаба хотели вызвать скорую помощь, но через минуту пострадавшая умерла.
Волонтеры, столпившиеся у тела, догадались, что Клэр была заражена. Они перенесли умершую в спортзал и, в ожидании
Спустя двадцать минут, мертвая девушка, действительно, обратилась в отвратительное существо. Вначале она зашевелилась, приведя в ужас охранников. Потом неловко поднялась на ноги и, спотыкаясь, двинулась на одного из парней, протягивая к нему руки. Он отбежал в сторону, а его напарник позвонил своей команде и сообщил о случившемся.
На помощь в спортзал прибежали несколько человек. Девушка-мамбул преследовала убегавших от нее волонтеров. Один парень все время держал ее «на мушке», имея наготове стреляющую капсулу с цианидом, другой снимал происходящее на камеру. Остальные бегали по кругу, уворачиваясь от цепких рук зомби — опасная игра.
Та, которая полчаса назад была милой девушкой, теперь вызывала лишь содрогание и суеверный ужас. Бледное, позеленевшее лицо, покрытое темными пятнами, мутные, бессмысленные глаза. Именно этот пустой, неживой взор и пугал людей больше всего. А зловоние, исходящее от мамбула, приводило к полной уверенности, что нападавшая сущность есть мертвец.
Наконец, бывшая девушка Клэр вцепилась в руку зазевавшегося волонтера. Ее тут же пристрелили из капсулы, но потом целую минуту невозможно было освободить руку парня, схваченную зубами мамбула. Пострадавший кричал от страха и отвращения. К счастью, мамбул не прокусил рукав защитной куртки и волонтер не заразился, отделавшись испугом и синяком.
В суматохе печальных событий все позабыли про облеванного парня, который пошел мыться. Вспомнили о нем лишь когда увидели его в широком школьном коридоре и услышали крики со всех сторон. Парень стал мамбулом, он успел убить одного человека и покусать как минимум пятерых...
Воспоминание об этой истории быстро промелькнуло в моей голове и я снова сосредоточилась на видео с камеры, закрепленной на шлеме Марка.
Отряд двигался по проезжей части, состоял он примерно из дюжины солдат, одетых в защитные костюмы и шлемы с забралами из бронированного стекла и видеокамерами. Бойцы бежали вдоль улицы, в поле зрения часто попадал Дик. Впереди всех неслась служебная овчарка, за которой едва поспевал солдат-кинолог, сдерживая ищейку, почуявшую врага.
Промелькнул всего один квартал, как вдруг собака сердито залаяла и так сильно устремилась вперед, что поводок натянулся, словно струна. Впереди, неподалеку от мэрии, виднелось несколько фигур. Услышав собачий лай, они, как по команде, двинулись навстречу отряду. Их было шесть человек, расстояние не позволяло рассмотреть, как они выглядят, но нетвердая, разболтанная походка — будто во сне — не оставила сомнений в том, что эти шестеро — мамбулы.
Мы с Эмили переглянулись, ее лицо было испуганным, а планшетник в руках заметно подрагивал:
— Как страшно, Энни!, — сказала она, — трудно поверить, что это не сон.
—
Приблизившись к группе мамбулов, пес-ищейка остановился, видимо, животные тоже способны удивляться. Пару секунд собака топталась в замешательстве, потом недоуменно обернулась к солдату-кинологу, будто спрашивала: «Что это за фигня, хозяин, они же мертвые!». Но через миг пес бросился в атаку и случилось непредвиденное — от сильного рывка карабин, соединяющий поводок с ошейником, раскрылся и кинолог потерял возможность управлять животным.
Овчарка с хриплым рыком настигла одного из мамбулов — в недалеком прошлом это существо было женщиной средних лет, кажется, я узнала ее — она прежде работала в банке. Прекрасный, сшитый «с иголочки» деловой костюм был покрыт бурыми пятнами. На одной из дорогих туфель отсутствовал каблук и поэтому женщина-мамбул передвигалась враскачку, сильно хромая, но у нее не хватало ума сбросить негодную обувь.
На лице бывшей банковской служащей вместо носа зияла кровавая рана. Одно ухо было почти оторвано и болталось на полоске кожи. Со вторым ухом дела обстояли получше — оно было на месте, хоть и надкушено.
Овчарка вцепилась зубами в ногу женщины-мамбула. Та протянула руку, желая схватить собаку. Умный пес молниеносно среагировал и сомкнул зубы на запястье нежити. Но зомби боли не чувствуют, собака поняла это, как поняла и то, что имеет дело со странным и опасным существом. Бесстрашное животное на сей раз испытало дикий ужас, чему также способствовали странный вкус крови и мертвечинный запах мамбула.
Заскулив, пес бросился наутек. Солдаты по инструкции должны были застрелить его — он ведь почти наверняка заразился, но не попали — собака мгновенно скрылась. Стрелявший член отряда отвлекся на секунду и был атакован мамбулом. Тот повалил его на землю. От удара забрало на шлеме поднялось, открывая лицо солдата. Именно туда и пришелся укус зомби-нежити — мгновенно был выдран кусок щеки.
Марк застрелил двоих мамбулов, обступивших его, и освободил укушенного бойца, который кричал и истекал кровью. Он ввел парню вакцину, приклеил к ране салфеточный пластырь и оттащив в сторону, приказал:
— Вызови помощь и сиди здесь, я скоро вернусь к тебе. И опусти, наконец, забрало!
С этой группой мамбулов справились быстро. Приехавшие парамедики оказали помощь укушенному солдату и забрали его в карантин на случай если вакцина не сработает. Отряд, ставший на одного бойца и на одну собаку меньше (точнее, оставшийся вообще без четвероногого помощника), пошел дальше.
В переулке встретили троих мамбулов, застрелили их без приключений. Потом прочесывали улицу за улицей по плану. Отряд Марка действовал четыре часа и уничтожил двадцать два мамбула, две зараженных собаки и одну кошку. Из карантина Марку сообщили, что укушенный солдат температурит, но никаких изменений с ним не происходит, что уже очень здорово, так как превращение в мамбула происходит довольно быстро.
Первым домой вернулся Дик.
Я спросила его:
— А где Марк, как у него дела?