Перстень без камня
Шрифт:
Он все-таки подпрыгнул пару раз. Захотелось сделать что-то хорошее дураку лодочнику, просто потому, что тот оказался рядом.
— Хочешь булочку? — предложил Нисси.
— Такую же, от какой у тебя живот болит? — подозрительно спросил лодочник.
Нисси не ответил. Вытаращив глаза, парнишка смотрел на залив. Булочку он машинально сунул в рот и стал жевать. Лодочник повернулся, глянул туда же, куда и Нисси, и в азарте рванул на груди рубаху.
— Ух, весело живем! — заорал он.
В бухту под всеми парусами стремительно входила «Гордость Севера».
Когда Трина сказала, что отправится на поиски капитана Кранджа, Орвель дор Тарсинг испытал смешанные чувства. С одной стороны, недаром говорят — ветер в карман не спрячешь. Трина свободна в своих поступках. С другой — он странно чувствовал себя, оставаясь не у дел, когда любимая летит разыскивать королевский артефакт. С третьей же стороны, из этого могла произойти большая польза. Поэтому король незаметно вздохнул и выпустил ладонь девушки из своей мохнатой лапы.
— И еще мне хочется немного развеяться, — призналась Трина. — Мне непривычно так долго оставаться человеком.
— Лети, любовь моя, — сказал Орвель.
Он снова не уследил, как девушка стала ветром. Превращение было мгновенным. Вот она стоит рядом с ним на балконе — белое платье, темные волосы, серьезные глаза, тронутые улыбкой губы. Женщина. Человек. А вот ее уже нет, и лишь легкий радостный смех то ли звучит, то ли чудится ему в звуках ветра. Порыв ветерка ерошит ему шерсть на загривке, шаловливым поцелуем касается лица… то есть звериной морды. Еще мгновение — и Орвель чувствует, что Трина улетела. В движении воздуха больше нет женской ласки. Надо ждать, пока она вернется.
В ожидании Трины король вызвал к себе Йемителми, обсудить новости. Новости, как и следовало ожидать, не радовали. Вчера вечером отдыхающие устроили беспорядки. Одни требовали немедленного отплытия с островов и никак не хотели понимать, что Охранное кольцо закрыто и покинуть архипелаг невозможно. Другие выясняли отношения с хозяевами арендованного жилья. Многие упились дармовым вином и буянили на улицах Бедельти, пока ночная гроза не разогнала их по домам. Отдельную партию в какофонии всеобщего безобразия сыграли зевающие жабы, они же спящие красавицы. Почему-то жабы не превратились в спящих девушек все одновременно, а появлялись время от времени в произвольных местах, и стоило немалых сил наладить их доставку на склад.
— Зато мы теперь знаем, как они повывелись на континентах, — проворчал король. — Превратились, да и проспали всю жизнь.
— Я бы тоже так не прочь, — вздохнул Йемителми.
Почтальон был сам не свой от усталости — ему-то удалось поспать лишь пару часов. Нюхачи взяли слабый след Бенги. Он вел к подножию Шапки, и Йеми со своими людьми отправился на поиски беглого мага, но только вымок под дождем, который смыл все следы.
— Выходит, старик полез на гору? — нахмурился Орвель. — Но зачем?
— Не знаю, — искренне развел руками почтальон. — Может, и не полез. Побывал у подножия, это факт. Ищем.
Самые
Король выругался.
— Ага, — согласился Йемителми. — Я тоже так думаю. Еще дор Зеельмайн сообщила, что в море завелось какое-то чудище. Надо полагать, тоже превратилось под действием магии из чего-то безвредного во что-то ужасное.
Король выругался еще раз, покрепче.
— Ого, — уважительно сказал почтальон.
Орвель и Йемителми переглянулись и поняли друг друга без слов. Все это были мелочи, следствия. Главным оставался пропавший перстень, первопричина и источник всех неприятностей. Но до сих пор не удалось найти ни мальчишку-вора, ни капитана Кранджа, ни прибывшего с ним мага. Нити вели на Монастырский остров. Вторую половину ночи, после блужданий по горе, Йемителми потратил на раскопки бумаг в королевском архиве, но ничего вразумительного про монахов не нашел.
Надо отправляться на Монастырский. Правда, непонятно, как это сделать. Маги не помогут — дор Зеельмайн и Ун Бхе не могут оставить тюрьму без защиты, а остальные слишком слабы. Выходить в море, судя по всему, опасно.
— Лететь, — уверенно сказал король. — Я как раз думал над этим вопросом. Полагаю, сударь Дрейк сможет нас доставить.
— Нас? — прищурился почтальон. — Вы не должны рисковать собой, ваше величество.
— Ну да, конечно, — ехидно ухмыльнулся Орвель.
Порыв ветра распахнул створку окна в кабинете. Орвель обернулся. Йемителми вскочил. Трина уже сидела на подоконнике и заулыбалась, когда король бросился к ней.
— Я говорила с капитаном Кранджем, — сказала девушка. — Он готов рассказать все, что знает. И вскорости будет здесь. Но перстень не у него, перстень у мага, а маг на Монастырском острове.
— Значит, решено — мы летим на Монастырский, — подытожил Орвель. — Йем, найдите Дрейка немедленно. Трина, дорогая, спасибо за…
— Отлично! — воскликнула девушка. — Летим скорее!
— Может быть, на этот раз ты останешься здесь? — осторожно предложил король.
— Ну да, конечно! — рассмеялась Трина.
Капитан Крандж сам про себя говаривал, что в морской науке он тюляку съел и лоханью соленой водички запил. Все навыки освоил, от юнги до боцмана, поднимаясь по трапу жизненных успехов на самый верх — до шкипера, владельца корабля. Опять же, везде, где только может пройти нормальный корабль, капитан побывал — и Длинное море исплавал вдоль и поперек, и даже в Великий океан выходил. На крайний север, понятно, не совался — ну так туда никто не совался, кроме проклятого капитана Атена на призрачной и неуязвимой «Летучей рыбе».