Перстень Борджа
Шрифт:
– Я достала деньги, Из.
– Отлично. Так почему ты плачешь? Улыбайся!
– Иуда не улыбался. Он повесился.
Джексон смутно представлял, кто такой Иуда, но почему-то считал его плохим человеком.
– О чем ты говоришь? Кто повесился?
– Никто… ты не поймешь. Ты голоден?
Джексон покачал головой.
– Где деньги?
– Ты хочешь поесть? Я принесла бифштекс.
– К черту бифштекс. Где деньги?
Натали потрясла жадность в глазах избранника. Подошла к серванту, достала из ящика стопку
– Ты доволен?
Джексон молча рассовывал банкноты по карманам.
– Что ты делаешь? – прошептала Натали.
– Ухожу отсюда к чертовой матери… Вот что я делаю.
– После того, как ты получил деньги, я тебе уже не нужна?
– Кому ты вообще нужна! – рявкнул Джексон. – Выслушай совет, крошка. Держи ноги крепко сжатыми, не то наживешь неприятности, – и выскочил за дверь.
Лифт пошел вниз. Джексон исчез из жизни мисс Норман.
Натали медленно подошла к креслу, села. Наступили сумерки, но она по-прежнему не шевелилась.
В конце концов, думала Натали, почему он должен любить ее? Могла бы и предугадать развязку. Надеяться? Ждать чуда?.. Времена чудес давно миновали.
Впереди одиночество. Предательство мучило. Зачем жить? У мисс Норман разыгралась мигрень. Ради чего?..
Натали проскользнула на кухню, схватила острый нож для чистки овощей, направилась в ванную. Повернув кран, подождала, пока ванна наполнится водой, и, скинув туфли, погрузилась в ласковое тепло.
Будет ли больно? Говорят, это самый легкий способ заснуть навсегда. Стиснув зубы, Натали полоснула острием по левому запястью, взглянула на розовеющую воду и закрыла глаза.
Думая о Джексоне, его резких и привлекательных чертах, мускулистом теле и вьющихся темных волосах, Натали тихо ушла из жизни.
Глава 4
Армо Шалик вернулся в номер в половине девятого утра. Шерборн доложил, что Феннель в Париже, и рассказал о причине внезапного отъезда взломщика.
– Надеюсь, я поступил правильно, сэр, – заключил помощник. – Если бы я знал, где вас искать, то непременно посоветовался бы перед тем, как что-то предпринимать.
– Уехал? Нечего об этом и говорить, – отрезал Шалик. – Феннель не говорил об охране музея?
– Нет, сэр. Вылетел отсюда пулей.
У Шалика возникло предчувствие – впереди черный понедельник. Если б он знал о трех кассетах с деталями операции в Натале, его настроение не улучшилось бы.
Шалик постарался скрыть раздражение, встретившись в девять тридцать с Геей, Гэрри и Кенном Джонсом.
– Мистер Феннель вылетел в Париж по не зависящим от него причинам, – начал Шалик. – Он торопился и не успел высказать свое мнение о мерах предосторожности, принятых Каленбергом для охраны музея. Я уверен, что он все расскажет вам при
– Никаких проблем, – ответил Гэрри. – Я доберусь до земель Каленберга.
– Хорошо. Итак, успех операции зависит только от присутствующих. Я сделал все, что мог. Вылетаете сегодня вечером, завтра будете в Йоханнесбурге. – Помолчав, Шалик продолжал: – Предупреждаю, Феннель – опасный преступник, но его участие необходимо, – посмотрел на Эдвардса. – Гэрри, вы можете постоять за себя, поэтому позаботьтесь о мисс Десмонд.
– С удовольствием, – улыбнулся Гэрри.
– О Армо! – воскликнула Гея. – Я сама могу позаботиться о себе, к чему эта суета?
– Мужчины всегда суетятся вокруг прекрасных женщин, и я не исключение. – Шалик многозначительно посмотрел на Эдвардса. Пилот кивнул. – Счастливого пути. Шерборн даст вам билеты.
Все ушли, Шалик потянулся за списком дел на текущий день: Натали каждое утро клала листок ему на стол. Списка не было. Понедельник выдался неудачным. Шалик встал, прошел в приемную. Впервые за три года Натали не сидела за своим столом. Шалик взглянул на часы. Без пяти десять. Вернувшись в кабинет, вызвал Шерборна.
– Где мисс Норман?
– Понятия не имею, сэр, – безразлично ответил помощник.
– Выясни, где она! – рассердился Шалик. – Возможно, она заболела.
Зазвонил телефон. Шалик махнул Шерборну, тот взял трубку.
– Резиденция мистера Шалика… Кто?.. Что вы сказали? – Шерборн побледнел. – Минуту.
– Что там еще? – обеспокоился Шалик.
– Сержант Гудард, сэр. Из Особого отдела полиции.
Шалик подумал о недавней валютной афере, когда он вывез из страны девятьсот тысяч фунтов. Неужели Скотленд-Ярд о чем-то пронюхал! Ладони похолодели.
– Попроси его подняться ко мне.
Через три минуты Шерборн открыл дверь высокому, широкоплечему мужчине с тяжелым взглядом и квадратной челюстью.
– Проходите, сэр. – Шерборн отступил на шаг. – Мистер Шалик примет вас немедленно.
Сержант Гудард вошел, еще раз взглянул на Шерборна, брови полицейского удивленно изогнулись.
– О, привет, Джордж… Я думал, ты умер.
– Нет, сэр. – На лице Шерборна выступил пот.
– Жаль. Теперь ты уважаешь законы?
– Да, сэр.
Гудард огляделся.
– Уютное гнездышко. Лучше, чем Пентовилль?
– Да, сэр.
Шалик указал на стул.
– Присядьте, сержант. В чем дело?
Гудард сел, взглянул на Шалика.
– Насколько мне известно, мисс Натали Норман работала у вас?
Шалик кивнул.
– Она умерла в ночь с субботы на воскресенье. Самоубийство.
Шалик облегченно вздохнул: валютные махинации не привлекли лишнего внимания.
– Боже! – Он достал сигару, неторопливо обрезал. – Как это произошло? Из-за чего?