Перстень Харома
Шрифт:
— Что скажешь, котик? — спросила Элайни и Хамми без математических формул доложил:
— То, что ты ждёшь, произойдёт, только в будущем, не сейчас.
Неизвестно, как поняла его Элайни или то, что впрыснул Хамми, подействовало, только она приободрилась, и кот не стал лезть ей в душу симпотами, чтобы, случайно, не растревожить.
— Ты куда? — спросила его Элайни.
— Сергею доложу, — сообщил кот, и Элайни укрепилась во мнении, что кот не врёт, а что-то знает.
— Скажи, я жду его к обеду, — сказала она, и Хамми убежал вприпрыжку,
Элайни вытерла остатки слез и случайно оцарапала лицо перстнем с голубовато-зелёным амазонитом. «Всё из-за него!» — вдруг подумала она, с ожесточением стягивая его с пальца. Сжав перстень в кулак, Элайни встала и со всей силы зашвырнула его в кусты. «Вот, так! — удовлетворённо подумала она: — Нет перстня, нет проблем!»
— Тётя Эли, тётя Эли! — услышала она за собой и, обернувшись, увидела бегущую к ней Бони, за которой шагала Альмавер. Взяв Бони на руки, Элайни погрузилась лицом в её животик, вдыхая запах ребенка, пусть и чужого, но родного ей, как и Марго.
— Ты как? — напряженно спросила Альмавер.
— Хамми здесь был, — сообщила Элайни, — говорил, что Марго вернётся.
— Слава богам фрей! — воскликнула Альмавер и, скрывая слёзы, прижалась к Элайни и Бони.
— Мама, ты нас задушишь, — запищала Бони, и её поставили на землю.
Взяв за руки Бони, Элайни и Альмавер отправились в столовую, где их давно ожидала Алида.
По стуку топора Хамми вышел на поляну и увидел, что Сергей завалил столетнего дуба.
— Зачем ты так его? — спросил Хамми. Сергей сел на ветки опрокинутого гиганта и молчал.
— Сделаю из него новый столик для Марго, — помолчав немного, сообщил он.
— Здесь хватил мебели на сто персон, — подсчитал Хамми.
— Не жадничай, — сказал Сергей и спросил: — Что слышно?
Хамми высыпал все формулы и раскладки в его голову.
— А проще нельзя? — спросил его Сергей.
— Проще пареная репа, — парировал Хамми, не оставляя надежд Сергею, потом добавил: — Элайни ждёт тебя к обеду.
Сергей поднял брови, потом спросил:
— А ей как сказал?
— Ей сказал проще, — ответил кот, подняв хвост.
— Хитрый жук ты, а не кот, — констатировал Сергей. Но домой шагал бодро. «Вот, таким образом, дождёмся», — подумал Хамми, рассчитывая, на сколько дней хватит этой бодрости.
* * *
Когда Маргина и товарищ Тёмный пришли к Байли, чтобы сообщить о своих планах на совместную жизнь, то были весьма удивлены, так как оба, от новизны своих любовных ощущений, не потрудились проверить симпотами настроение их дочери, и застали её в постели с Хенком. Две смущенные пары не знали, как разойтись в этом случае, тем более что товарища Тёмного не видели в виде чернокожего красавца, поэтому Маргина его представила:
— Знакомьтесь, это товарищ Тёмный.
— Мы, кажется, знакомы, — лукаво заметила Байли, и товарищу Тёмному пришлось покраснеть, но цвет кожи его не выдал.
— Мы будем
«С добрым утром, проказница Фатенот!» — приветствовала их огненная надпись над входом, чем привела Байли и Хенка в смущение, так как постигнуть глубокий смысл надписи они не могли, и соотносили её с собой. Пока они ели, Маргина и Тёмный потягивали из высоких бокалов воду, ожидая окончания их трапезы.
Приняв данное молчание, как прелюдию к разговору, Хенк и Байли ломали голову над тем, что им собираются сказать. Вины за собой они не чувствовали, поэтому считали, что разговор касается будущего Маргины и Тёмного. Байли в любом случае одобрила бы выбор мама, тем более, ей и Мо, и товарищ Тёмный импонировали. Поэтому она с лёгким сердцем ожидала, что скажет Маргина.
— Покушали? — спросила Маргина, когда они сонно откинулись на высокие спинки стульев. Увидев утвердительные кивки, она продолжила:
— Мы с товарищем Тёмным будем жить вместе.
Байли и Хенк захлопали в ладоши, считая, что аплодисментами они одобряют союз. Столь ясное единогласие, насторожило Маргину, и она спросила: — Вы проснулись?
Она окинула их взглядом и добавила:
— Если не проснулись, то поспешите, так как вы улетаете домой.
Байли и Хенк, открыв от удивления рот, по-настоящему проснулись, когда в воздухе появилась надпись: «Фатенот никуда не летит, она находится у себя дома».
— Конечно, Фатенот останется дома, — сказала в воздух Маргина, а сама шепнула Байли: — Дай мне браслет.
Байли, ничего не поняв, сняла с руки браслет из серого металла, украшенный полупрозрачными камнями из селенита и протянула его Маргине. Та надела его на руку и посмотрела на Хенка. Поняв её с полувзгляда, Хенк вытянул из кармана перстень с голубовато-зелёным амазонитом и надел его на палец Маргины.
— Гости уже засиделись и маме пора домой — сообщила Маргина, и бросила товарищу Тёмному: — Тёма, проводи.
Тёма, он же товарищ Тёмный, проводил Хенка и Байли, положив им на плечи свои чёрные ладошки. Надпись в воздухе радостно сообщила: «До свидания, мама!» — подтвердив тем самым любовь Харома к тёще. Онемевшие Байли и Хенк быстро двигались по саду, сопровождаемые товарищем Тёмным, пока не добрались до стенки купола, за которой на них со всех шести глаз смотрел змей.
Товарищ Тёмный приклеился к прозрачной стенке и образовал из себя круглую раму, в которой, вместо картины, образовалась дырка. Змей, не долго думая, засунул все три головы в отверстие и захлопал от умиления влажными глазами: — Хенк! Байли!